Доктор и стрелок

Дилижанс «Бант лайн» остановился на границе Территории Нью-Мексико, и Холидей перебрался в обычный, запряженный лошадьми, экипаж. Ехать в нем оказалось жестче; внезапно налетели мухи и появилась вонь, да и риск нападения индейцев сделался куда серьезнее. Окружающий пейзаж стал бедней: тут и там изредка виднелись кактусы. Казалось, что здесь слишком сухо даже для змей и пауков; порой попадались выбеленные солнцем кости скотины. Холидей глядел в окно и гадал: зачем краснокожие так яростно отстаивают эти земли, а Соединенные Штаты — их добиваются?

Проехав двадцать миль в глубь Территории, остановились на станции — отдохнуть и напоить лошадей. Холидей выбрался из экипажа размять ноги… однако, заметив на станции бар, решил: черт с ней, с разминкой.

— Что пить будете? — спросил станционный смотритель, работающий одновременно и за бармена, и за билетера.

— Виски.

— Если желаете, могу приготовить чего-нибудь поинтереснее.

Холидей покачал головой.

— Что-то мне уже неинтересно.

— Как скажете, — пожал плечами смотритель. — Спорить с Доком Холидеем не собираюсь.

— Мы знакомы? — уставился на него дантист.

— Не имел чести встречать вас прежде.

— Тогда откуда…

— Пришла телеграмма, — ответил смотритель, достал бланк и прочел вслух: — «Следующим экипажем приедет Док Холидей. Оказать ему всякий почет и ни в коем разе не возмущать».

— Они там что, решили, будто я на завтрак убиваю по человеку? — вслух подумал Холидей и осушил стакан.

— Если скажете, что это неправда, я поверю, — пообещал смотритель. — Черт, я поверю, даже если вы скажете, что коровы летают, а свиньи ссут пивом.

Холидей не сдержал ухмылки.

— Давайте я просто скажу, что виски у вас дьявольски хорош, и попрошу налить еще.

— Это пожалуйста, за счет заведения, — сказал смотритель и заново наполнил стакан.

— Очень щедро с вашей стороны, — заметил Холидей. — Обязательно укажу вас в своем завещании.

— Гм, поговаривают, что вы бессмертный.

«Будь это правда, я бы посмеялся — особенно сейчас, когда в кармане хоть шаром покати», — подумал Холидей, однако вслух произнес:

— О, все люди смертны.

Станционный смотритель уперся руками в стойку и подался вперед.

— Скольких вы убили, Док?

— Одного или двух, — ответил Холидей.

— А говорят, что двадцать пять.

— Должно быть, один из этих проклятых братьев Маклори ожил, — насмешливо произнес Холидей. — Последний раз я слышал, что мой счет — двадцать шесть.

— Так вы убили двадцать шесть человек?

Холидей покачал головой.

— Не верьте всему, что слышите.

— Хорошо-хорошо, — опасливо ответил смотритель. Понял, что позволяет себе лишнего. — Пусть это будет ваш секрет.

— Мой и кучки писак, которые даже считать не умеют, — согласился дантист и вышел из бара.

Он поправил шляпу, чтобы палящее солнце не слепило глаз, и расстегнул пиджак. Жара стояла невыносимая даже для Нью-Мексико. Прямо как в Аризоне. Горячий ветер гнал по плоской земле песок и полынь. В тени под дилижансом устроилась змея и, видно, даже не думала оттуда выползать. Утолившие жажду кони истекали по2том.

— Добро пожаловать в Нью-Мексико, — сказал возница, заметив кислую мину на лице Холидея. — Жарковато, поди?

Холидей вдохнул полной грудью.

— Зато воздух плотней, чем в Лидвилле.

— Ничего, тем, кого вы убили, сейчас жарче.

— Только первым четырем из пяти тысяч, — вымученно улыбнулся Холидей и подумал: «Дожили, в глазах людей я кровожадный безумец!»

— Знаете, у нас тут хватает тех, по ком пуля плачет, — заметил возница. — Одного точно надо бы порешить.

— Серьезно? — стараясь не выдать любопытства, спросил Холидей.

— Я так думаю, — слегка неуверенно добавил возница. — Ходит слух, будто этот тип убил человек двадцать, если не тридцать. Еще говорят, что он паренек милый, вежливый и даже не глупый.

— Это вы о ком?

— О Билли Бонни. Всего пару месяцев назад он бежал из тюрьмы, застрелил при этом не то восемь, не то девять помощников шерифа. А то и двенадцать.

— Не припомню слухов о головорезе по фамилии Бонни, — признался Холидей в надежде, что возница раскроет детали.

— Тогда, может, слышали о малыше Билли Киде?

— Только о нем повсюду и слышу.

— Ума не приложу, как он позволяет звать себя малышом? — вслух подумал возница.

— Как по мне, он выбрал такую профессию, что состариться не успеет, — сказал Холидей. — Можете еще что-нибудь рассказать о малыше Киде?

— Говорят, у него подружка мексиканка, — ответил возница, — и он левша. Последнее, правда, не проверишь — те, кто видит Кида в действии, долго не живут.

— Логично.

На станцию тем временем въехала телега, с которой слезла женщина лет за пятьдесят. Она заплатила извозчику, подошла к дилижансу и, показав билет, забралась в салон.

— Ну, думаю, пора трогать, — сказал возница. — Ее-то мы и ждали. Прошу на борт, Док.

Холидей забрался в салон и сел напротив дамы.

— Меня зовут Шарлотта Брэнсон, — представилась она, протягивая руку в перчатке.

— Джон Холидей, к вашим услугам, мэм.

— Я слышала, — нахмурившись, сказала дама, — как возница обратился к вам «Док».

— Так и есть, мэм, я дантист.

— Вы Док Холидей, верно?

— Да, так меня называют, мэм, — ответил Холидей, касаясь полей шляпы.