Доктор-хулиган (ЛП)

— Они невероятны. — Она обращает на меня взгляд блестящих и повлажневших глаз. — Макс…

Чертова хрень. Никаких эмоциональных слез. Шлепаю ее по задней поверхности бедра, жалящая боль превращает слезы в стон. Ударяю снова, прямо по том же месту, и она корчится на мне, влагалище крепко сжимает меня.

Поднимаюсь ладонью выше, хватая ее за задницу.

— Потрогай себя, Вайолет.

У нее перехватывает дыхание, и она скользит пальцами по киске. Я трахаю ее, мой непристойно большой член раздвигает нежные складки ее лона, прижимаясь к ее пальцам и темным завиткам на вершине холмика. Она — красавица, а я — чудовище. Даже с моими отметинами, она все равно ангел.

Держа одну руку на ее заднице, другой — собственнически обхватываю ее бедро, и беру сильнее. Кружу в ней с каждым резким ударом, касаясь ее точки G. Она трет маленький клитор так быстро, как только может, и ее ноги, обернутые вокруг меня, дрожат.

— Ты сейчас кончишь? Кончи на меня, котенок. Я хочу почувствовать такой сладкий, такой горячий спазм твоей маленькой киски, ты слышишь меня?

— Да… — Теперь ее всю трясет.

Я шлепаю ее снова, на этот раз по заднице, и она кричит. Ударяю сильнее, и она взрывается, ее кульминация мощная, безжалостная, пронизывающая до самых глубин. Ее внутренние мышцы сжимаются вокруг моего члена, и я схожу с ума. Не желая причинить ей боль, резко выхожу из нее, срываю презерватив, чтобы рукой довершить начатое. Достаточно два диких рывка, и я жестко кончаю. От охватившего оргазма зрение затуманивается. Я падаю вперед, нависая над ней, забрызгивая спермой ее живот, киску, между ног, когда она извивается подо мной.

По-прежнему ласкает себя.

Я, блядь, сейчас отключусь, а она растирает мою сперму по клитору, все еще переживая оргазм.

Это самая горячая вещь, которую я когда-либо видел за всю свою жизнь. В мозгу, словно происходит короткое замыкание, когда она ведет руками вверх по телу, влажным, липким скольжением стирая немного синих чернил с волка и размазывает их между грудями.

Я тереблю липучку на ее запястьях, отрывая ее, и мы целуемся. Ее ноги все еще привязаны, но каким-то образом я переворачиваю ее на бок и поднимаю одну, затем другую, освобождая.

Это безумие.

Как я продержусь неделю, прежде чем мы сможем сделать это снова?

Глава 23

ВАЙОЛЕТ

На следующий день я одеваюсь более тщательно. Черный бюстгальтер и трусики. Черные брюки с высокой талией и темно-синяя блузка под черным блейзером.

Я все еще чувствую на себе его имя.

Мы вместе приняли душ, и Макс смыл все эти удивительные рисунки. Однако его имя лишь поблекло.

— Перманентный маркер, — сказал он. К концу недели должно сойти.

Вернувшись домой вчера вечером, я встала перед зеркалом в спальне и провела по буквам его имени на животе.

Макс.

Каким неожиданным был этот уик-энд.

А теперь реальность требует нашего возвращения.

В понедельник я не перестаю о нем думать. По возвращении домой, раздеваюсь догола и растягиваюсь на кровати.

Рассматриваю фотографии в телефоне и посылаю ему одну. Глаз дракона. Он прекрасен.

В: Спасибо за невероятный уик-энд.

М: Спасибо за фотографию. И что была моим холстом.

В: В любое время.

М: В ближайшие выходные?

В: Безусловно.

М: У меня дома, в пятницу вечером. Планируй остаться на выходные.

В: В воскресенье в полдень мне придется уйти.

Он отвечает не сразу. Затем…

М: Пришли мне еще одну фотографию.

В: А волшебное слово?

М: Немедленно.

Я хихикаю. Затем посылаю ему георгин. На фото можно увидеть изгиб моей груди. Я поглаживаю это место, наблюдая за загрузкой файла, а затем появляется маленькая галочка «доставлено». Когда я представляю, как он открывает фото, видит изгиб плоти, между ног становится влажно. Над самым верхним лепестком виднеется намек на бороду.

В: Я рассматриваю их с тех пор, как вернулась домой.

В: Они сексуальные.

Я посылаю двумя отдельными сообщениями. В нижней части экрана появляются точки, а затем исчезают. Потом появляются снова.

М: Ты трогала себя?

В: Только грудь… пока что.

М: Могу я тебе позвонить?

Вместо этого я звоню ему. Он отвечает после первого же гудка.

— Вайолет.

Его хриплый голос снимает с меня невозмутимый образ, который я носила весь день, и я закрываю глаза, погружаясь в тепло его слов.

— Расскажи, что ты хочешь сделать, котенок.

Легким, как перышко, касанием я провожу пальцами по животу.

— Я думаю о твоем имени на моей коже. Это очень, очень горячо.

— Для меня тоже.

— От этого я становлюсь мокрой.

Он стонет мне в ухо.

— Насколько мокрой?