Доктор-хулиган (ЛП)

— Деваться некуда. — Я провожу ладонью по его руке, не обращая внимания на холодный электрический разряд, пронзающий меня при соприкосновении. — Извини. Мне, правда, пора.

— Ладно. — Он делает шаг назад и засовывает руки в карманы. Он снова хмурится. Будто напряженно думает.

Мне знакомо это выражение.

Он выглядел также, когда я пыталась оттолкнуть его в зале заседаний.

— Макс… — Я раздраженно выдыхаю, потому что знаю, неправильно говорить то, что я должна сказать. Я соглашаюсь на самую близкую правду. — Это опасно. Мы не можем притворяться, что правил не существует.

Он кивает.

— Значит, тебе нужно забыть о том, что мы сделали. Мне нужно забыть о том, что мы сделали.

Еще один кивок, и он хмурится еще сильнее. Он смотрит на землю, потом куда-то вдаль. Размышляя еще больше. Затем поворачивает голову к стадиону и резко выдыхает.

— Мы что-нибудь придумаем.

Я с трудом сглатываю. Этого-то я и боюсь.

Глава 8

МАКС

Сообщение, полученное во время разговора с Вайолет, было от одного из ординаторов больницы, поэтому со стадиона я направляюсь прямиком туда. Я на дежурстве, и сегодня утром во время ежедневного обхода мы решили оставить пациента с сотрясением мозга на выходные. Его родители подняли шум, желая забрать его домой пораньше, и ординатор хочет, чтобы я вмешался.

В любом случае, позже вечером я и так собирался приехать, но ясно дал понять всем, с кем работаю, что хочу быть в курсе абсолютно всего из ряда вон выходящего.

Отчасти это моя обязанность, как наставника, — трудно оценивать сотрудников, если я не вижу, как они выполняют все аспекты работы.

Но большая часть моих стремлений продиктована эгоистичными мотивами. Переступив порог больницы, я становлюсь другим человеком. Более спокойным, более готовым отдавать.

Со стетоскопом я нравлюсь себе больше, даже если веду жесткие разговоры.

После тревожного общения с Вайолет — и еще одного напоминания о том, что рядом с ней я не могу себя контролировать — я мог бы воспользоваться возможностью, отступив в единственное место, где непоколебимо профессионален.

Оставив хоккейную сумку на заднем сиденье внедорожника, направляюсь в педиатрию. Закатав рукава до локтей, переодеваюсь в халат в комнате за сестринским постом, затем проверяю доску с расписанием.

Два пациента на обследовании, но, кроме этого, с утра ничего не изменилось. Я отмечаюсь у ординаторов, затем вместе с младшим стажером спускаюсь в отдельную комнату в конце коридора, где Итан Болтон восстанавливается после падения со школьной лестницы — в комплекте с сотрясением мозга.

Я стучу в дверь и с дружелюбной улыбкой заглядываю внутрь.

— Еще раз здравствуйте.

Не требуется много времени, чтобы понять, Болтоны эмоционально приближаются к отчаянию. Оба родителя здесь, потому что их дочери проводят день с друзьями в городе, но сами они живут на ферме в часе езды от Оттавы.

А сейчас время сбора урожая. Если бы вчера не шел дождь, мистера Болтона сегодня бы здесь не было.

— Я понимаю, как это тяжело для вашей семьи. Мы договорились, что выпишем его в понедельник, и я хотел бы придерживаться этого, но не могу игнорировать проблемы, связанные с необходимостью приехать в город. Многие семьи решают отложить свои визиты…

— Я не оставлю сына одного в больнице на несколько дней, — с яростью, которую я ценю, выпаливает мистер Болтон.

— Не несколько. А один. На завтра. — Я одариваю Итана полуулыбкой. — Никаких процедур проводиться не будет. Лишь осмотр. И в нашей больнице отличный персонал.

Его убийственный взгляд говорит мне, что это пустая затея.

— Дело не только в тяжелой ситуации для семьи, — говорит миссис Болтон, пытаясь не хмуриться и в то же время сгладить внезапно возникшее напряжение в комнате. — Итану одиноко. Он скучает даже по сестрам.

— И Лего, — торжественно добавляет Итан.

Я киваю.

— И телевизору, и альбому для рисования, и видеоиграм тоже. Я понял. Вот почему мы хотим оставить тебя здесь еще на день или два. Это действительно важно, потому что с сотрясением не шутят.

Он хмурится.

— Но я чувствую себя лучше.

— Хорошо. Это то, что мы и хотим.

— Так почему же я не могу вернуться домой?

Я бросаю взгляд на его рюкзак на полу. Он украшен стилизованным рисунком с изображением капитана Фазмы (персонаж из вселенной «Звездных войн» — прим. переводчика).

— Потому что тебе не станет лучше, когда ты окажешься дома и начнешь строить звездный истребитель. Ты бы так сосредоточился на том, чтобы правильно поставить лазерные пушки, что не заметил бы, как начнет болеть голова.

Точно так же, как и с Губкой Бобом, мои знания о «Звездных войнах» убеждают детей там, где мои медицинские знания не имеют никакого влияния. Итан кивает.

— Ой.