Доктор Кто. День Доктора

Итак. У ЮНИТа имеются очень четкие указания касательно документов, описывающих подробности операций, – да, вот такие они старые интриганы. На компьютерах и цифровых носителях никакую информацию хранить нельзя. Единственное, что вы можете найти о деятельности ЮНИТа, – рукописные заметки кого-либо из участников операций. Они всерьез считают, что написанные от руки тексты нельзя взломать (хи-хи) или повредить (ой, не могу, спасите, вот ведь умора!).

Однажды в очередной свой визит я спросил старину Алистера (Летбридж-Стюарта, не тормозим, господа!), что из качеств достойного командира ЮНИТа важнее всего. Он подумал немного с этим своим каменно-серьезным лицом, а потом ответил: «Хороший почерк!»

Ах, как мы тогда посмеялись. Но мы с ним всегда смеялись, до самого конца. И как проказили! Но вы ведь эту книгу взялись читать не затем, чтобы слушать истории о паре престарелых мальчишек, хихикающих себе под нос в хосписе, – я это понимаю, но, признаться, мне все равно. Он был добрым другом, храбрейшим из солдат и до последнего дня – искуснейшим дамским угодником. Боже правый, как он танцевал танго – вот только тут же отталкивал меня прочь, стоило в комнату войти красивой женщине.

Кейт, конечно, он безумно любил и берег как зеницу ока, да и она его тоже. Когда она приходила в хоспис его навестить, он ей говорил, что только она одна его и навещает – просто чтобы приходила почаще. Старый хитрец! Я иногда в это время был совсем рядом, под кроватью прятался.

Почерк у Кейт, надо сказать, отличный (видали, как я ловко вернулся к сути?), как вы и сами скоро увидите. Или скорее не увидите, потому что читать будете печатную версию. Как я уже сказал, существование печатных текстов, посвященных деятельности ЮНИТа, запрещено законом. Но для этого исключения есть много уважительных причин, и я очень даже уверен, что многих из вас не арестуют за то, что вы купили эту книгу. Как помните, Доктор в одном из своих воплощений находился в Национальной галерее и расследовал тайну масляных картин с пропавшими фигурами, а затем запрыгнул в загадочную временную воронку и угодил прямо в гущу елизаветинских зайгонских интриг (потрясающее, однако, описание одного дня из жизни человека).