Доктор Кто. Пиратская планета

А потом где-то в этой тьме вдруг с хлопком возникла маленькая синяя будка. Совсем крошечная. Особенно если вы тень, решившая вдруг обволочь планету. Так, всего лишь точка.

Но с прибытием этой точки сразу же начали случаться очень-очень плохие вещи.

Мистера Фибули так трясло, что он совершенно точно понял, каким будет следующий шаг его личной реальности. В любую секунду начиная от текущей его просто затрясет до смерти, и тогда все кончится. И это будет сущее благословение.

Он слышал крики от других пультов управления и понимал, что все идет не так. Если они все выживут, останется только добровольно покончить с собой, потому что документооборот примет фатальные размеры.

По какой-то неизвестной причине система кондиционирования воздуха отказала, и атмосфера на Мостике стала на редкость едкой. Пахло дымом, кое-где проглядывали языки пламени, но даже их разглядеть было почти невозможно, так как сам воздух тоже трясло. Студень в его глазных яблоках содрогался, кости терлись и стучали друг об друга. Он продолжал нажимать на кнопки, но больше не знал, нажимает ли он те кнопки или уже какие-то другие.

Капитан шагал по Мостику и расшвыривал людей в стороны, вонзаясь то в одну консоль, то в другую. Он рулил целой планетой одной левой и, судя по всему, ему было совершенно на это наплевать. Его просто злило, что кто-то мешает работе его прекрасных машин.

– Дьяволовы шторма, мистер Фибули! Это снова происходит!

Королева Ксанксия отвернулась от окна. Там, за ним, показывали, как поверхность Занака тает, на глазах становясь прозрачной. Сквозь нее проглядывала планета Земля – сине-зеленый шар под вуалью облаков. Ее окаймляло яростное алое сияние – это Занак тщетно пытался поглотить свою новую жертву.

– В чем дело, Капитан? Сделайте так, чтобы это прекратилось! Немедленно!

Капитан даже не взглянул на нее.

– Это все Доктор, – устало сказал он. – Он пытается материализоваться в той же точке, что и мы.

Мистер Фибули наконец сумел прочитать сводки и тут же пожалел об этом.

– Всю электронику замкнуло. Пространственно-временной континуум рвется в клочья!

Романа закончила тушить пожары. Огнетушитель опустел.

Она никогда в общем-то не знала, что это за круглые штуки украшают стены ТАРДИС. Некоторые скрывали за собой шкафы, но остальные вроде бы носили чисто декоративный характер. Лично она бы использовала пространство под книжные полки – но это она. Как бы там ни было, сейчас круглые штуки покинули стены и летали повсюду, как тарелки во время драки в ресторане. Из открывшейся за ними проводки валил дым.

Пол вздыбился под таким лихим углом, что потолок сейчас был самым безопасным для стояния местом. Романа практически висела на консоли… ну, то есть по большей части на очень большом рычаге, к которому кто-то приклеил скотчем записку: «Пожалуйста, в случае опасности не хватайтесь за меня».

Романа ахнула, втянула воздух, сочла его токсичным и немедленно активировала обходную респираторную систему. Кругом царила полная неразбериха. Она попыталась нашарить привязной ремень, которым Доктор пользовался раньше, но панель уже успела заблокироваться. Она попробовала прочесть показания шкалы, но стекло на ней треснуло, и из-под него струйками сочился дым.

– Доктор! – закричала она. – Нам не выжить! Мы должны сдать назад!

Тут она, кстати, поняла, зачем Доктору шарф. В данный момент этот предмет туалета был обернут вокруг центральной колонны и служил в качестве ремня безопасности. Она никогда ему этого не говорила, но сейчас Доктор выглядел довольно… великолепным.

– Романа, – сказал Доктор голосом, от которого целые армии вдруг охватывало ощущение, что ведь можно и по-другому. – Как только мы сдадим назад, Земля погибнет! Мы должны продолжать глушить им сигнал!

– Но, Доктор, положение ухудшается! – Романа чувствовала, как ее рычаг потихоньку гнется, и от души надеялась, что он не делает в системе ничего особенно важного.

– Я знаю! – Доктор, как ни странно, ей улыбнулся.

Никто по-настоящему не улыбался на планете Галлифрей. В исполнении Доктора это было самое милое зрелище, какое Романа в жизни видела. Жалко, что он улыбается, только когда они оказываются в смертельной опасности.

– И я буду жать дальше на ухудшение, пока один из нас не взорвется… если Плакальщики не откроют эту чертову дверь!

Доктор закинул голову и провизжал единственное слово:

– Праликс!!!

– Ты что делаешь? – завопила Романа.

– Тс-с-с, – шикнул Доктор. – Я пытаюсь дозваться Праликса.

– Только не говори мне, дай угадаю… на сей раз ты думаешь об оранжевой мармеладке.

Нельзя сказать, чтобы перед дверями машинного отделения царило полное спокойствие. К счастью, жизнь в постоянных муках настолько сплющила Плакальщиков, что застрять в эпицентре многомерного столкновения двух миров было уже сущим пустяком.

В данный момент они всю душу вкладывали в дверь, убеждая, что она ничего в жизни так не хочет, как открыться.

Праликс почувствовал другой разум и поднял глаза к потолку. Разум слегка пах сахарной пудрой, выстилавшей внутренность бумажного пакетика. Праликс почти улыбнулся.