Доктор Кто. Пиратская планета

Он бросил еще один, последний взгляд на кружащиеся планеты, потом поднял руки и поманил их всех к себе, чтобы произвести перекрестную проверку. Сложное, многокомпонентное равновесие… система, состоящая из сплетенных воедино невообразимых сил… сплетенных с такой потрясающей деликатностью. Но что случится, если равновесие будет нарушено?

Два гвардейца возникли по обе стороны от него, оторвали от пола и почти нежно понесли прочь.

– А знаете что? – вздохнул Доктор. – Если он такой гений, зачем он временами притворяется таким идиотом?

Он заметил свое отражение в витрине. Отражение недоуменно пожало плечами.

– Я про вашего босса. У меня такое чувство, словно он пытается мне что-то сказать, а я в упор не понимаю. Есть идеи?

Идей у солдат не нашлось – кроме одной. Один из них стукнул Доктора по голове.

Глава двадцатая. Собачьи бои

Праликс говорил, а горожане слушали. Голос его разносился эхом по улицам и площадям. Люди взирали на него, слегка остекленев. Молодежь смотрела с обожанием. Старики трясли головами.

– Вы только подумайте, – говорил Праликс. – Вот почему у нас никому не разрешается задавать вопросы. Вот почему мы сидим по уши в сокровищах. Вот почему Капитан стремится застрелить всякого, пока до него не добрались Плакальщики. Все эти годы мы думали, что живем в роскоши… Но нас просто сделали соучастниками преступлений Капитана.

Он щелкнул пальцами, и пыль осела наземь.

Мула неотрывно глядела на брата – не только потому, что ее заставили, но и потому что восхищалась им.

– Вы только посмотрите на него! – выдохнула она.

Мула уже и забыла, какой Праликс был раньше… в нормальные времена. Худой, хрупкий и всегда такой печальный… он либо был мучительно тих, либо орал и бесновался, как безумец. А сейчас он стоял перед всеми этими людьми и с такой простотой и спокойствием излагал свое дело.

– Надеюсь, мы правильно все делаем, – сказала рядом Романа, разглядывая свои ногти. – Я имею в виду, он реально пленил аудиторию.

Мула посмотрела на целое море слегка пустых лиц.

– Им очень многое надо переварить. Они отреагируют, когда наконец поймут.

– Надеюсь.

Романа попробовала себе представить, как способно отреагировать население целой планеты, когда до него дойдет, что они все последнее время питались другими планетами.

– Это так здорово, что он ясно все изложил, – невесело улыбнулась Мула. – Среди молодежи оно и так все подспудно копилось – ощущение, что все как-то неправильно, а нам ничего толком не говорят…

Вот оно, подумала Романа, исчерпывающее определение молодости.

– А теперь, – продолжала Мула, – вдруг взяли и сказали. Но старики… – она с отвращением поглядела на некоторые лица в толпе. – Старики-то знали. Может быть, не совсем все – но знали. И замалчивали, заглушали, забывали. Капитан купил их молчание. Но так больше не будет.

– А как оно будет, – сказала Романа, – мы узнаем через минуту, когда Плакальщики отпустят народ.

Взгляд ее упал на какого-то старика. Слезы текли у него по щекам. Как это грустно, подумала она. Он выглядит таким добрым… Тут она заметила, что его всего трясет и крутит, будто он пытается освободиться. Он был в панике, в ужасной панике, а Плакальщики не давали ему пошевелиться.

Тут-то она и заметила звук. Тонкий вой или жужжание… как от дальнего автолета. Только источник звука был тут, на площади. И это были люди. Они дрожали и корчились, и глаза у них были дикие, теперь она ясно это видела.

– Отпустите их! – закричала она Плакальщикам. – Они не в силах этого вынести! Для них это слишком!

Один из Плакальщиков оглянулся посмотреть на нее, и Роману окатило волной ужасной печали. Он чуть-чуть улыбнулся, и Романа подумала, уж не была ли и она, как другие, под гипнозом.

– Отпустите их! – снова закричала она.

Плакальщик отвел глаза и выдохнул. Все Плакальщики разом выдохнули.

Жужжание стихло, люди пришли в себя и заморгали, словно все вдруг пробудились ото сна.

На мгновение покой снизошел на площадь. Совершенный покой.

Кажется, все прошло хорошо, подумала Романа.

Крики начались только после этого. Люди в ужасе пятились от Плакальщиков, налетали друг на друга, стремясь поскорее убежать от этих ужасных существ, с площади, друг от друга. Вопя и воя, они неслись прочь. Кто-то кричал, что Плакальщики все врут, кто-то кидался камнями, но большинство просто бежало.

Плакальщики стояли. Они ничего не делали, не собирались с силами для новой атаки – просто стояли, предоставив людям реагировать.

Вскоре свалка прекратилась. Площадь оказалась не пуста. Большая часть молодежи осталась, где была. И если Плакальщики были безмятежно-печальны, на этих лицах пылал гнев. Несколько стариков сидели на скамьях, обхватив руками голову.

– Итак, – обратился Праликс к толпе, – теперь вам известна правда. Что вы хотите с ней сделать?

– Уничтожить Капитана! – раздался ответный крик, и он был могуч.

Романа так и засияла. Это была ее первая революция, и все получалось просто на удивление хорошо.

– Фантастика! – засмеялась она.