Доктор Мозг. Записки бредпринимателя

– Нет, конечно, далеко не так просто. Жизненные воспоминания – не файлы, лежащие в папках, и не папки, лежащие по полочкам или опциям. Это сложные статико-динамические мозговые образования, создаваемые не каким-то одним местом в мозгу, а многими, на нескольких уровнях. В мозгу есть структуры, решающе важные для разных звеньев запоминания и вспоминания разной информации, впечатлений и переживаний. Многие воспоминания, оставаясь в сохранности, могут функционально блокироваться. И совсем стереть что-то можно легко – скальпель, электрошок, удар дубиной или инсульт могут это запросто сделать, однако при этом сотрется и многое другое, и радости это, мягко говоря, не прибавит.

– Хиз, стало быть, врал пациенту?

– Врачебно лукавил, назовем это так. Джо поверил, внушение сработало: после того, как Хиз уговорил ветерана припомнить несколько самых мучительных эпизодов прошлого – одновременно записывая с вживленных электродов электроактивность мозга – Джо успокоился, настроение пошло на подъем.

– Я еще помню что-то из того , доктор, помню, что был в плену, но как-то смутно. Меня это уже не грызет: было и прошло…

Исследуя Джо, Хиз обнаружил, что в отрицательных эмоциях, связанных с воспоминаниями, задействован ансамбль из нескольких мозговых структур, и первую скрипку среди них играет «король памяти» – гиппокамп, он же морской конек. Как только Джо вспоминал плохое, гиппокамп начинал выдавать крупные веретенообразные волны. А когда после этого через вживленный электрод в морской конек подавались импульсы, бывший морской пехотинец приходил в бешенство.

– Доктор, я за себя не ручаюсь!.. Я сейчас встану, мне надо кому-нибудь врезать!..

Хиз знал, что возможно всякое: Джо был крепко привязан к койке. При усилении тока рвался, кричал:

– Пустите меня, слышите! Мне просто надо кого-то убить!

После этого исследовательского сеанса Джо больше не мучили, в течение полутора месяцев стимулировали только «хорошее место» – септальную область. Затем выписали из клиники и продолжили стимуляцию амбулаторно еще в течение четырех месяцев. За это время Джо устроился на работу в мебельный комбинат и вступил в лечебное сообщество «Анонимные алкоголики». Через полгода электроды сняли.

– Были ли в дальнейшем у него срывы в пьянство, рецидивы депрессии?

– Не знаю, сведений нет.

Полупозитив: пациентка А-2

17-летняя Долли Р., с тяжелой формой юношеского психоза – так называемой ядерной шизофренией. Из первой группы хизовских пациентов. Худая, аутичная, заторможенная, без интереса к окружающему, без признаков какой-либо эмоциональности. Иногда по нескольку дней ничего не ела. Постоянные запоры, нарушенные месячные, сальная угреватая кожа.

Перед тем, как Хиз за нее взялся, в новоорлеанской больнице получила 30 электрошоков. Стало хуже, совсем затормозилась – впала в кататонию.

Во время электростимуляции на операционном столе произошел судорожный припадок. После вживления электродов два дня была в коме, все висело на волоске. Но сознание возвратилось, и через две недели пошло улучшение: оживилась, начала нормально разговаривать, стала лучше есть, прибавлять в весе.

– Ей стимулировали всю ту же септальную область?

– Разумеется. Сначала в клинике, ежедневно, по пять минут восемь раз в сутки, потом выписали домой и перевели на поддерживающую однократную стимуляцию по семь минут через день.

Поправилась, похорошела, наладились месячные. Стала ходить в школу, появились подружки, общалась с ними достаточно адекватно. Когда исполнилось 18 лет, высказала желание встречаться с мальчиками. Но мешал страх: «Они увидят, что я тупая. Я не знаю, о чем с ними разговаривать и что с ними делать. Не знаю, как буду себя с ними чувствовать – счастливой или наоборот».

Школу Долли закончила довольно легко, но работать и учиться дальше не смогла – препятствовал тот же страх: «я тупая». Сидела дома на иждивении родителей, посещала реабилитационный центр, занималась в лечебных группах, ходила еще на какие-то обучающие курсы. ЭЭГ показывала, что мозг у нее не совсем в порядке. После такого количества электрошоков это не удивительно. Другое было удивительно: что после этого зверства, учиненного над мозгом, у девушки еще остались ресурсы для более или менее нормального общения и развития.

– Если бы ее на этой стадии правильно психотерапевтировали, она смогла бы войти в обычную социальную жизнь?

– Возможно, смогла бы. Таким пациентам психотерапия нужна многолетняя, неотступная, бережная и терпеливая, тонко-душевная.