Доктор на просторе

— Я очень рад, сэр, — просиял старикашка. — Вы сделали правильный выбор, сэр. Совсем как в наши доблестные прежние времена.

Я снял неплохую спаленку в Бейсуотере, а уже на следующее утро приехал в роскошную приемную на Парк-Лейн. Поскольку пока я был ещё облачен в костюм с Оксфорд-стрит, на лице почтенного доктора Поттер-Фиппса, несмотря даже на всю его доброжелательность, отразилась такая смертная мука, как будто я страдал сразу от проказы, эпилепсии и пляски Святого Витта.

— Может быть, дружок, вы пока чуть поосмотритесь, — осторожно предложил он. — Узнаете, что к чему. В белом халате походите. А то, знаете ли, с непривычки и перепачкаться недолго. Особенно, когда с незнакомой аппаратурой дело имеешь.

Целую неделю я просидел в небольшой лаборатории, переделанной из ванной, где проводил элементарнейшие анализы по пять гиней за штуку. Затем прибыл мой черно-полосатый костюм, и мне дозволили попробовать свои силы с парк-лейнской клиентурой. Начал я с самой верхушки: первым же моим пациентом оказался герцог.

В то утро доктор Поттер-Фиппс ворвался в лабораторию, когда я ковырялся с анализом крови. Впервые я увидел, что он встревожен.

— Жуткое дело, мой мальчик! — с порога воскликнул он. Я тут же вообразил, что кто-то только что скончался у него на руках. — Сегодня утром я должен навестить старого Скай-и-Льюиса, а тут эта чертова актриса ухитрилась ларингит схватить. К кому же мне ехать?

Он нервно мерил шагами комнатенку, не в силах разрешить столь мучительную проблему.

— А нельзя ли чуть отложить один из этих визитов? — высказался я.

— Мальчик мой, — терпеливо ответил Поттер-Фиппс. — Наши больные никогда не ждут.

Несколько минут спустя он провозгласил:

— Пожалуй, я все-таки займусь актрисой. Должно быть, репортеры уже там. Да, решено. И электрокардиограф я прихвачу с собой — важно убедиться, что её сердце в порядке после такого жуткого стресса. А вы уж возьмите на себя герцога, мой мальчик. Только умоляю, — он трепетно взялся за мой рукав, — не забудьте, что мы с вами, слава Богу, живем не в эгалитарном обществе.

— Не беспокойтесь, сэр, — напыщенно ответил я. — Я вас не подведу.

— Вот и молодец!

И Поттер-Фиппс затрусил к выходу.

— Да, а чем занедужил герцог? — крикнул я ему вдогонку.

— Проведите ему обычную процедуру, — бросил доктор через плечо и исчез.

Я покатил к герцогу Скай-и-Льюису в «роллс-ройсе» номер два с полным ощущением, будто мне предстоит снова сдавать экзамены. Особенно меня мучило сомнение, что именно подразумевал Поттер-Фиппс под «обычной процедурой». Если не считать электрокардиографа, то сложных приборов у нас было раз, два и обчелся, а из всех инструментов с собой у меня были только стетоскоп, горловой фонарик, искрометр для свечей зажигания, куцая пластмассовая линейка с рекламкой микстуры от кашля, посеребренная бутылочная открывалка и крохотная щеточка для зажигалки.

Автомобиль остановился перед величественным зданием на Итон-сквер. Выбираясь на тротуар, я спросил шофера:

— Послушайте, дружище, вы ведь, наверное, давно сюда доктора Поттер-Фиппса возите. Не знаете, случайно, чем он лечит этого аристократа?

Шофер пожал плечами.

— Извините, док. За углом тут живет ещё один герцог, так у него геморрой и варикозные вены, это я точно знаю. Другого пэра хозяин от простатита пользует. Хотя нет — он эрл, я спутал…

Молоденькая горничная выпорхнула из дома и открыла мою дверцу.

— Я доктор, — тупо проблеял я, вдруг почувствовав себя разносчиком зелени.

— Сюда, пожалуйста, — прощебетала она.

Я прошествовал за ней, не чуя под собой ног от страха. Меня так и подмывало спросить горничную, не знает ли она, в чем состоит «обычная процедура»? И вдруг меня прошиб холодный пот: только сейчас меня осенило, что к этому пациенту следует обращаться строго подобающим образом. Хотя в свое время я тайком приобрел брошюрку «Титулы и формы обращения: справочник пользователя», именно этот раздел оказался для меня куда сложнее анатомии с физиологией. Я судорожно попытался вызвать в памяти нужную страницу, но, как и на экзаменах, когда я прекрасно помнил формулу ангидрогидроксипрогестерона, но напрочь забывал симптомы пневмонии, моя память вновь отколола надо мной свинскую шутку: сколько я ни тужился, мне удавалось вспомнить только одно — жены младших сыновей эрлов получали право носить их титул, но зато не смели помещать соответствующие буквы на своих визитных карточках.

— Его светлость примет вас через минуту, — сказала горничная.

Его светлость? Ну, конечно же! Как я мог забыть? Однако имел ли право я обращаться к нему: «Ваша светлость»? Или же так сейчас обращались лишь к архиепископу Кентерберийскому и Йоркскому?

Герцог Скай-и-Льюис оказался краснолицым толстячком с моржовыми усами. Он принял меня, возлегая на постели в шелковом халате канареечного цвета.

— Доброе утро, доктор, — приветливо поздоровался он. — Мне уже позвонили и предупредили, что старина Поттер-Фиппс не приедет. Жаль. Должно быть, больных сейчас много. Погода стоит совсем никудышная.

— Да, э-ээ, ваша… ваша… сэр.