Доктор по имени Зло

Annotation

В храме находились странные люди. Около дюжины мужчин в длинных темных рясах и с накинутыми на головы капюшонами стояли полукругом перед алтарем, расположенным сразу под статуей Сета. Перед алтарем стоял человек, это был Харви Флетчер. На нем тоже была ряса, со сдвинутым на затылок капюшоном. Его глаза горели фанатичным огнем, когда он высоко поднял обе руки, в которых блеснул инкрустированный драгоценностями ритуальный кинжал. Только сейчас Эллисон заметила, что алтарь не пустовал. По его углам стояли свечи, и их пламя нервно колыхалось от легкого сквозняка. А посреди алтаря лежал привязанный за руки и за ноги человек…

Орландина Колман

Читайте в следующем номере

Орландина Колман

Доктор по имени Зло

В храме находились странные люди. Около дюжины мужчин в длинных темных рясах и с накинутыми на головы капюшонами стояли полукругом перед алтарем, расположенным сразу под статуей Сета. Перед алтарем стоял человек, это был Харви Флетчер. На нем тоже была ряса, со сдвинутым на затылок капюшоном. Его глаза горели фанатичным огнем, когда он высоко поднял обе руки, в которых блеснул инкрустированный драгоценностями ритуальный кинжал. Только сейчас Эллисон заметила, что алтарь не пустовал. По его углам стояли свечи, и их пламя нервно колыхалось от легкого сквозняка. А посреди алтаря лежал привязанный за руки и за ноги человек…

Эллисон Клинтон все еще злилась. Буквально из-под носа у нее ушла работа, о которой она мечтала всю свою жизнь. И виноват в этом был надменный выскочка, заносчивый хвастун и эгоистичный очковтиратель Харви Флетчер.

Молодая симпатичная женщина с темными волосами до плеч, узким лицом с точеными скулами и выразительными глазами с разочарованием захлопнула выставочный каталог.

Эллисон была историком, специализирующимся на египтологии. Эта стихия была ей куда роднее, чем Харви Флетчеру. Но комитету по ассигнованиям он преподнес себя значительно лучше: источал лесть и успешно втерся в доверие. Эллисон ограничилась сухими фактами, без анекдотов и наигранного шутовства. Теперь Флетчер оказался руководителем выставки и мог загребать славу обеими руками.

Другой такой шанс ей выпадет не скоро. Это Эллисон хорошо знала и злилась еще больше. Когда она снова и снова перелистывала выставочный каталог, то практически на каждой странице замечала, что она все бы сделала по-другому и, скорее всего, гораздо привлекательнее.Но сожалеть об упущенном шансе не было никакого смысла. Жизнь продолжалась, Эллисон нужно было как можно быстрее забыть об этой неудаче и сконцентрироваться на своей повседневной деятельности. Нужно было продолжать работать экспертом по истории Египта в Лондонском музее и ждать следующей возможности проявить себя. Уж тогда она покажет всем, на что она способна! Эллисон со вздохом отложила каталог в сторону и решила, несмотря на злость, внимательно осмотреть выставку.

* * *

Дэвид Эссекс с любопытством и жадностью рассматривал маленькую статуэтку, стоявшую перед ним на письменном столе. Как давно он хотел, чтобы этот драгоценный и практически недоступный экспонат оказался в его владении!

Статуэтка изумительной ручной работы изображала египетского бога Анубиса с головой шакала и телом человека. А мужчина, который сейчас стоял перед ним, гарантировал ее подлинность.

Стоимость этой драгоценности была огромной, что не удивительно, если принять во внимание тот факт, что статуэтка являлась частью выставки, предоставленной Лондону во временное пользование Каиром. Как и почему эта статуэтка вдруг оказалась в свободной продаже, его не интересовало; все равно после ее приобретения никто, кроме него, не сможет ею любоваться. И никто ее больше не увидит.

Эссекс был очень богатым промышленником, и коллекционирование произведений искусства являлось его давней страстью. При этом для него не играло никакой роли, как именно к нему попадали те или иные драгоценности – легально или нет.

– Вам известна цена, мистер Эссекс. Вы получите статуэтку при передаче денег. Маленькими купюрами, пожалуйста. Мы встретимся с вами на ипподроме в воскресенье в одиннадцать часов.

Темные глаза собеседника не то с жалостью, не то с презрением смотрели на бизнесмена, готового ради своей страсти на все. Эссекс согласно кивнул.