Доктор Проктор и его машина времени

— Мы знаем, — продолжила за него Лисе, — что если друзья всегда готовы помогать друг другу, то один плюс один плюс один будет гораздо больше трех.

Проктор долго смотрел на них.

— Сказано очень хорошо, почти так, как если бы это сказал я сам. Но…

— Никаких «но», — перебил его Булле. — Именно вы это и сказали. И вы знаете, что мы знаем, что вы знаете, что вы никак не сможете помешать нам помогать вам в деле с Клодом Клише.

Профессору пришлось несколько раз повторить про себя все эти «что», чтобы разобраться в смысле сказанного. Разобравшись, он в отчаянии посмотрел на Булле и Лисе. И наконец безнадежно вздохнул:

— Вы — закоренелые упрямцы.

— Так чего же мы ждем? Я собрал свои вещички и готов! Лисе?

Лисе кивнула.

— Профессор?

Доктор Проктор кивнул.

Булле поднялся на косой ствол пальмы, покачался там, ударил себя в грудь и крикнул в лазурное море:

— Клод Клише, к тебе идет Крем Буллé!

Глава 21. Крем Буллé

Булле осторожно привстал в ванне и осмотрелся. Какого черта! Нет никаких сомнений, что они прибыли в ванную комнату пансиона «Пом фри». Вот ванна, вот полочка под зеркалом, вот стакан для чистки зубов, в котором сидит Перри, семиногий перувианский паук-кровосос. Но этот ужасный звук…

— Какого черта? — прошептала Лисе.

Она только что поднялась в другой ванне.

— Как будто работают двадцать бурильных установок, — сказал мокрый до нитки доктор Проктор.

— Звук идет оттуда, — сказала Жанна.

Она подошла к двери и уже хотела нажать на ручку, когда Жюльет прошептала:

— Стой! Я знаю, что это.

Все остальные посмотрели на нее.

— Это храп Гиппопотамов.

— Гиппопотамов?

— Да, — сказала Жюльет. — И это хуже, чем вы думаете. Одного храпящего я слишком хорошо знаю.

— О нет! — прошептал доктор Проктор.

— Клод, — еще тише прошептала Лисе.

— Клише, — прошептал Булле так тихо, что никто из остальных не услышал его из-за громкого храпа.

Он подскочил к двери, встал на цыпочки и заглянул в замочную скважину.

— Что ты видишь? — спросил доктор Проктор.

— Одного… двух… трех человек, — сказал Булле. — Каждый спит в своем кресле. У сидящего рядом с батареей отопления тонкие усы, широкие подтяжки с большими зажимами, и он весь расплылся, словно бочка маринованных угрей.

— Это Клод Клише, — прошептал доктор Проктор. — А двое других?

— Они похожи по виду… и по звукам… сейчас я скажу, но возьмите себя в руки… — Булле обернулся. — На ГИППОПОТАМОВ!

Как ни странно, это сообщение нисколько не удивило присутствующих. Разочаровавшись в реакции публики, Булле вернулся к замочной скважине.

— Один сидит у окна, второй прислонился к двери, выходящей в коридор. Значит, нет никакой возможности проскользнуть в коридор незаметно. И — раз уж мы говорим о плохом — у каждого из двух Гиппопотамов на коленях лежит ружье.

Жюльет застонала:

— Они ждут, когда мы вернемся. И тогда… тогда…

— Хватит! — сказал доктор Проктор. Он больше не шептал, голос его дрожал от гнева. — Подвинься, Булле. Пора разобраться с этим человеком…

— Нет, Виктор! — Жюльет загородила ему дорогу. — Он не только схватит тебя. Подумай о детях и Жанне. Они наполнят ваши карманы монетами и бросят вас в Сену.

Доктор Проктор остановился. Потом сел на край ванны, схватился за голову и в отчаянии застонал.

— Ты права. Что будем делать?

— Гм, — сказала Жюльет.

— Гм, — сказала Лисе.

— Гм, — сказала Жанна.

Раздался звук «чпок» и голос Булле:

— Спокойно, друзья, у меня есть план.

Все посмотрели на Булле. Он внимательно изучил свой указательный палец и вытер его о штанину.

— План одновременно простой и гениальный. — Булле расстегнул генеральский мундир и сунул руку за пазуху. Достал оттуда трубу Марселя, отложил ее и снова сунул руку за пазуху. — Приближается рассвет. Пора разбудить этих соней таким образом, чтобы они не скоро забыли свое пробуждение. План проверен на некоем господине Наполеоне и предусматривает применение некоего порошка, который будет высыпан в открытые рты…

Выражение лица Булле резко переменилось, пока рука лихорадочно шарила за пазухой.

— Что случилось? — спросил Проктор. — Ты что-то потерял?

— Небольшое изменение в плане, друзья, — сказал Булле и неловко улыбнулся, показывая все свои зубы. — Похоже, пакет с порошком ветронавтов остался на площади в Руане в тысяча сто одиннадцатом году. Но спокойно, у Булле все всегда под контролем, мы тихо и мирно переходим к плану Б.

— Который состоит в том… — скептически начала Лисе.

— …что вы мне доверяете.

Троица посмотрела на Булле, но он ничего не сказал, крутанулся на каблуках и улыбнулся странной застывшей улыбкой.

— И это весь план? — спросила наконец Лисе.

— Да, — сказал Булле и схватил на полке с зеркалом тюбик Быстродействующего суперклея доктора Проктора. — Плюс к этому я думаю сыграть им утреннюю побудку. А потом буду импрофризировать.

Лисе медленно покачала головой.

— Что значит «импрофризировать», Булле? — спросила Жанна.

Булле ответил самой широкой из своих улыбок.

— Это означает, дорогая Жанна, что я, сержант Булле, буду искать новые решения, если что-то ранее запланированное сорвется.

— Мы называем это методом Булле, — пробормотала Лисе.