Доктор Проктор и его волшебный порошок

Однако они совсем не были готовы. Все до одного смотрели на дверь раздевалки, которая находилась за спиной у Мадсена. Он раздраженно обернулся, но никого не увидел. Он опять повернулся к оркестру и хотел уже начать обратный отсчет, когда подумал, что все-таки он успел что-то заметить в дверях. Что-то внизу, у самого пола. Он обернулся, снял очки и посмотрел на крохотного мальчика с ярко-рыжими волосами.

— Что ты здесь делаешь? — неприветливо спросил Мадсен.

— Может быть, сначала лучше узнать, кто я? — спросил мальчик и показал ему старую помятую трубу. — Меня зовут Булле. Я играю на трубе.

— У нас уже есть два трубача, — сказал Мадсен и повернулся к оркестру. — Сейчас репетиция. Уходи.

— А может быть, лучше сначала послушать, как я играю?

— Нет!

— Ну хотя бы чуть-чуть… — Булле поднял трубу и сложил губы, словно для поцелуя.

— Нет! Нет! Нет! — прорычал Мадсен, покраснев как рак, и похлопал палочкой по бедру. — Я музыкант! — крикнул он. — Я был одним из организаторов фестиваля янычарских оркестров в Венеции. И вот теперь я дирижирую школьным оркестром, в котором всем поголовно медведь наступил на ухо. Мне не нужен еще один такой же. Понятно? Во-о-он!

— Гм, — сказал Булле. — Ваше «Во-о-он!» прозвучало как нота ля. У меня абсолютный слух. Можете проверить на камертоне.

— У тебя не только музыкального слуха нет, ты вообще глухой! — Мадсен дрожал и плевался от гнева. — Закрой дверь с той стороны и больше не приходи сюда! Уж не думаешь ли ты, что какой-нибудь оркестр захочет иметь дело с таким маленьким музыкантом, что… что…

— …что сбоку на брюках его униформы нет места даже для одной полоски, — сказал Булле. — Что его медали будут волочиться по полу. Что он не дорос до пюпитра. Таким маленьким, что фуражка съехала ему на глаза…

Он с самым невозмутимым видом ждал Мадсена, который, делая большие шаги, приближался к нему.

— …и поэтому он не увидел, куда надо идти, — продолжал говорить Булле. — Он оказался на улице Акерсгата, а оркестр в это время шагал по улице Карла Юхана.[5]

— Именно так! — сказал Мадсен, схватился за ручку и захлопнул дверь прямо перед носом Булле.

Громко топая, он вернулся к своему пюпитру, заметил широкие улыбки на лицах Трульса и Трюма и взмахнул дирижерской палочкой.

— Итак, — сказал Мадсен. — «Да, мы любим этот край».

Глава 7. В ту же ночь в коллекторе под Осло

В подземных ходах канализации, которые вдоль и попе рек пересекают территорию всего Осло, живут огромные звери. Такие, что ты вряд ли захочешь встретиться с ними. Но если ты поднимешь один из люков на улице Осло и посветишь карманным фонариком вниз, в мир канализации, то, возможно, успеешь увидеть блеск зубов в пасти одного из этих огромных гнусных зверей до того, как он исчезнет. А может быть, до того, как он вцепится тебе в горло. Потому что они быстрые, как молнии. И теперь мы говорим не об обычных невинных раттус норвегикус, то есть маленьких серых крысах, а о невероятных зверях — бестиях из бестий. Таких, например, как Аттила. Аттила — это самец монгольской водяной крысы, тридцати пяти лет от роду, весом пятнадцать килограммов. Если хочешь прочитать о таких крысах, открой страницу 678 книги «Животные, которых, на твой взгляд, лучше бы не было».

Аттила при случае мог съесть на завтрак маленькую норвежскую крысу. Он был королем всего Подземного мира Осло. Во всяком случае, так он думал вплоть до сегодняшнего дня.

Аттила царствовал уже много лет, но он не был королем всю свою жизнь. Когда ему было несколько месяцев и он напоминал маленький моток пряжи весом в несколько сотен граммов, его купила в магазине «Животный мир» одна семья. Купила потому, что толстый мальчишка показал пальцем на Аттилу и закричал, что хочет такую крысу. Родители послушались.

Аттилу кормили рыбными фрикадельками — по его мнению, самое худшее блюдо из всех возможных. На него надели ошейник с выгравированной на металлической пластинке надписью «Аттила». Толстый мальчишка мучил беднягу каждый день, тыкая внутрь клетки палкой. И это продолжалось до того самого дня, когда от рыбных фрикаделек Аттила вырос и нужно было перевести его в новую клетку, так как старая стала мала.

Аттила с затаенной радостью ждал этого дня. И когда парнишка сунул руку в клетку, чтобы вытащить Аттилу, тот раскрыл пасть как можно шире и вонзил зубы в превосходное, мягкое и белое человеческое мясо — оно было гораздо лучше фрикаделек!

И пока мальчишка громко кричал, пока текла кровь, Аттила — не зря же он был монгольской водяной крысой — выскочил из клетки, выбежал из квартиры и нырнул в подземный мир района Ховсетер. Оттуда он добрался до центра Осло, где благодаря своему зверскому нраву очень быстро завоевал положение короля. Аттилу боялись обыкновенные норвежские крысы, начиная от люков в районе Майорстуа и вплоть до очистных сооружений в Акере.