Доктор Проктор и великое ограбление

Правда, вскоре ему придется умереть, но зато он больше не был связан. И кто знает, возможно, эта игра в покер на битье по костяшкам пальцев окажется для него не такой трудной, какой она была для всех остальных.

— Потому что пармезан делают из людей, которые проиграли в покер на битье, — сказал Чарли. — Они так боятся, что покрываются потом, особенно сильно потеют пальцы ног, а это последнее, что размалывается.

— То есть от сыра пахнет, как от пальцев ног, потому что его делают из пальцев ног, — засмеялся Бетти.

— А все-таки здорово, что люди не знают, чем именно они посыпают спагетти, — сказал Альфи и удовлетворенно посмотрел на свои карты. — Но в последнее время кое-какие рестораны из тех, которым мы продаем сыр пармезан, стали говорить, что он чересчур сильно пахнет пальцами ног. Поэтому мы решили предлагать нашим жертвам использовать вот это. — Он показал на специальные спальные очки, лежащие в шляпе-котелке на столе. На очках было напечатано белыми буквами: «British Airwais»[40]. — Вообще-то, их надевают те, у кого возникает желание поспать в самолете или других подобных местах. Мы прихватили их в бизнес-классе самолета, когда летели домой после ограбления в Бразилии. Если жертвы не видят, как их превращают в сыр пармезан, то ноги меньше потеют, ведь правда?

— В-в-великолепно, — сказал Булле и заглянул в свои карты.

Тройка бубен, пятерка треф, восьмерка пик, десятка червей и бубновый валет, смотревший на него с сожалением. Абсолютно ничего выигрышного. Его костяшки тут же заныли.

— Ну, какая у тебя ставка, козявка? — спросил Альфи.

— Никакая, — сказал Булле. — Я сдаюсь.

— Ты должен назвать какую-нибудь ставку, минимум пять, — сказал Чарли.

— Тогда ставка будет… — сказал Булле и почесал щеку, — пять.

— Открываем карты, — велел Альфи.

Все выложили карты на стол. У Чарли было две девятки. У Альфи две четверки. У Бетти ничего не было.

— Ты получишь пять ударов, козявка.

— Жульничество! — выкрикнул Булле.

Альфи нахмурил сросшиеся брови, которые образовали крышу над парой безумных глаз:

— Ты вроде как обвиняешь англичанина в нечестной игре, козявка?

— Но ведь у Бетти такие же плохие карты, как и у меня!

— Ну и что? Мы играем против тебя единой командой. Ты должен победить нас всех. Таковы правила, и никто из нас не получил больше пяти карт, поэтому не говори, что так нечестно. Подставляй руку, кочерыжка!

Булле, задрожав, протянул сжатый правый кулак.

— М-м-можно мне надеть с-с-спальные оч-чки?

— Не из-за пяти же ударов, размазня ты этакая! — сказал Альфи, схватил колоду карт и стал бить Булле по костяшкам пальцев.

Раз, два, три, четыре, пять.

— Ой, ой, ой, ой, ой! — Булле отдернул руку.

Было страшно больно, косточки пальцев сразу стали красными.

— Кажется, козявка смеется, — заулыбался Альфи. — Позвонить мамаше Хруст и попросить ее утешить тебя бирмингемским пудингом?

— Хе-хе, — засмеялся Бетти.

— Хе-хе, — засмеялся Чарли и закашлялся.

Булле усиленно заморгал, но слезы не хотели исчезать.

— Это несправедливо! — сказал он, понизив голос. — Вы не используете международные правила битья по костяшкам пальцев!

— Какие такие правила? — фыркнул Альфи.

— Одно из них гласит, что ты должен бить так, чтобы лицевая сторона карт смотрела вверх! — сказал Булле и вытер слезы рукавом, наблюдая за тем, как Альфи снова раздает карты. — Дело в том, что от этого бывает гораздо больнее. Но конечно, здесь у вас все по-английски, все по-другому. Ездят по левой стороне дороги, ярды вместо метров, не надо учить другие языки…

— Заткнись и играй! — рассвирепел Альфи. — Минимальная ставка будет удваиваться в каждом туре, и теперь ставка десять.

— Десять, — сказал Булле и выложил карты на стол.

— Значит, у тебя две десятки? — отметил Альфи. — Неплохо.

— Ха! — сказал Бетти и показал трех королей.

Булле протянул правую руку, Альфи поднял колоду. Задумался. Хмыкнул, повернул колоду лицевой стороной вверх и стал бить.

— Ой! — крикнул Булле. Потом: — Дважды ой! — И так громко, что на стене задрожала фарфоровая тарелка с портретом четы наследников престола: — Ой-ой-ой!

— Похоже, козявка права! — крикнул Чарли, зажав уши. — Если бить по международным правилам, получается больнее!

— Клево, — сказал Альфи и закончил таким ударом, что из двух пальцев брызнула кровь. — Отныне будем играть только по международным правилам!

Он перемешал и раздал карты, а Булле тем временем вытирал слезы и дул на пальцы.

— Ха! — сказал Бетти, увидев свои карты.

— Йес! — сказал Чарли, увидев свои.

— Подумать только! — заулыбался Альфи, получив свои.

— Джек, — сказал Булле.

— Что? — произнесли братья хором и посмотрели на него.

— Моя ставка тысяча ударов, и я говорю: джек!

— Тысяча ударов и чего-чего?

— «Джек» означает, что мы снова раздаем карты и ставка сохраняется. А тот, кто не осмелится продолжать, получит пятьдесят ударов по костяшкам пальцев.

— Я не хочу пятьдесят ударов по костяшкам пальцев, — сказал Бетти.

— И я не хочу! — испугался Чарли.

— Хорошо, — сказал Булле. — Все играют дальше. Раздавай карты снова, Альфи.

— Какого черта! Мне нравятся мои карты! — огрызнулся Альфи.