Доктор Сакс

Дождь хлынул ночью. Замок был темен. Узловатые ветви и корни огромного дерева, росшего из бока мостовой у железных кольев старых церквей в центре Лоуэлла, слабо мерцали под уличными фонарями. — Глядя на часы, ты видел реку за их освещенным диском времени, ее натиск ярости через берега и людей — время и река пришли в беспорядок. Торопливо, в ночи, за зеленым столиком у себя в комнате, я записал в дневнике: «Потоп разливается во всю мощь, мимо проносятся большие бурые горы воды. Выиграл $3,50 сегодня, ставка в «Пимлико»[102] на третью лошадь». (Я, кроме того, не прекращал ставить воображаемые финансовые ресурсы, это длилось много лет —) Что-то влажное и смурное чувствовалось в зелени моего стола (пока бурая мгла вспыхивала в окне, откуда ветви моей грязечерной яблони тянулись вовнутрь трогать мой сон), нечто безнадежное, серое, унылое, тысяча-девятьсот-тридцатническое, утраченноватое, сломанное не ветром, как крик, а большой скучный выпаль, что тупо болтается в серо-бурой массе облачной тьмы и Пустоты гравийной копоти полуконцов дня, когда одежда потная и липкая, а отчаянье просто собачье — такому никак не возможно снова вернуться в Америку и историю, мрак несостоятельной цивилизации на грязных кучах, когда ее ловят со спущенными штанами из источника, связь с коим она давно уже утратила — Гольфовые политики Ратуши и конторщики, которые тоже играли в гольф, жаловались, что река утопила все их лужайки и метки, эти короткоштанники были недовольны явлением природы.

К пятнице гребень миновал город, и река начинает спадать.

«Но ущерб нанесен».

КНИГА ШЕСТАЯ Замок

1

Началось странное затишье — после Потопа и до Таинств — Вселенная подвисла на миг спокойствия — как капля росы на клюве Птицы — на Заре.

К субботе река сошла почти совсем, и на стене и берегу видны отметины паводка, весь городок промок, грязен и устал — К утру субботы солнце сияет, небо пронзительно сине так, что сердце вдребезги, а мы с моей сестрой танцуем по Мосту Муди-стрит за нашими Библиотечными книжками субботнего утра. Всю минувшую ночь мне снились книги — Я стою в цоколе детской библиотеки, передо мной ряды глазированных коричневых книг, я тяну руку и открываю одну — душа моя трепещет от касательства к мягким потертым мясистым страницам, покрытым алчностями чтения, — наконец-то, наконец-то, я открываю волшебную бурую книгу — вижу великий завитушный шрифт, громадные канделябры буквиц в началах глав — и Ах! — картинку с розовыми феями в голубых туманных садах с пряничными голландскими Жаворонковыми крышами (а на них хлебные крошки), беседую с томящимися героинями о мерзком старом чудище на другом лесистом краю дола — «В другой же части леса, майн принцесса, важность жаворонков ажно припрятана» — и прочие зловещие значения — вскоре после того, как мне приснилось, что я ныряю в сны о верхних холмах с белыми домами, располосанными поперек солнцем Мэна, что шлет грустную красность на сосны вдоль долгой трассы, которая длится невероятно и с… угрызением… соскакиваю с автобуса, дабы остаться в городке Гардинере, стучу в ставни, это солнце такое же красное, мыла нет, люди на севере молчаливы, я еду на товарняке в Лоуэлл и поселяюсь на том холмике, с которого катался на велосипеде, возле Люпин-роуд, возле дома, где у чокнутой тетки был католический алтарь, где — где — (Помню статую Девы Марии в ее свечном свете гостиной) — И просыпаюсь утром, и там яркое мартовское солнце — мы с сестрой, наскоро слопав овсянку, выскакиваем на свежее утро, не сказать что не оживленные остаточной росой реки в ее слякотном салате у надрывного берега — Природа явилась тетешкать и голубить бедняжку деревяшку в речной долине — золотые облака голубого утра сияют над гниеньем потопа — детишки пляшут вдоль кварталов, увешанных бельевыми веревками, швыряются солнечными камнями в грязные реки черепашьего дня, — В особом речном берегу Саскуэханны на Риверсайд-Стрит-Снов, законно, я вышагиваю с сестрой в библиотеку, кидая чешуйчатые камешки на реку, утапливая их полет в грязевых потопных водах зеленоватых трупов, что сталкиваются — Плывя и подпрыгивая, мы фланируем в библиотеку, в четырнадцать —