Доктор Sex

И то, что между нами случился секс под его давлением, оттолкнуло окончательно. И может быть я не ожидала, что мне прямо понравится в первый раз, но я очень хотела близости, а не неловкости. Но - не получила.

И я сейчас благодарно смотрю мокрым побитым щенком снизу вверх на своего неоднозначного соседа. Ему как-то удается включать режим близости своим этим - “иди на ручки”. И без всякого секса!

Сегодня угощает Истомин. И стол наш завален обожаемыми, но сейчас недоступными роллами, фонданчиками, креветками в кляре... А в бокале у меня шампанское.

И я даже не замечаю, как выпиваю второй бокал, запивая острый васаби и сладкий фондан.

Пишу Владику, что зайти сегодня не смогу, плохо себя чувствую. Вообще у меня в воскресенье выходной с выгулом, но я же обещала. Отвечает, что Гарик в порядке, ест хорошо, беспокойства не проявляет… Улыбаясь, шлю сердечки.

Поднимаю взгляд. Истомин требовательно смотрит мне в глаза, словно я на уроке достала телефон и переписываюсь, вместо того, чтобы...

- Извините, - на автомате бормочу я, пряча телефон.

- За любовь? - поднимает бокал.

Это третий тост. Мы пили за меня, "умницу", потом я предложила за нас, что не портим друг другу жизнь, и подружились. И теперь вот...

- Любовь, - поджимаю я губы. - Опять за меня? Я в другую не особо верю.

Он смеётся надо мной.

- Давай, бывалая, пей! Может быть, она верит в тезку.

Чокаясь, делаю глоток.

Взгляд все время зависает в пространстве между нами. В груди тепло от вина.

- Константин Захарович... Вот Вы же сексопатолог, да?

- Мм? - жуёт он.

- Вы, наверное, с психологией хорошо знакомы. Можно, я вопрос задам?

- Валяй...

- Вот... Почему некоторым женщинам вообще плевать на оскорбления, например, или попытки их унизить, зацепить... Их словно это не затрагивает. А других очень задевает. И они сильно и долго переживают. И дело совсем не в уверенности в себе! Допустим, девушка знает, что красивая и достойная, а ее все равно ранят незаслуженные оскорбления.

- Эм... - поднимает озадаченно взгляд в потолок. - Речь об оскорблении со стороны мужчины?

- Да.

- Насколько я помню... Это связано со степенью одобрения-осуждения девушки отцом в детстве. От каждого мужчины она принимает только ту меру психологического насилия, которую позволял ее отец себе по отношению к ней и матери. Как-то так.

Папа был скептик и критик. Часто ядовит… Но в целом, любил нас.

Вздыхаю.

- Если у вас будет дочь, вы ее всегда хвалите и одобряйте! Чтобы ее ничего не ранило, когда она вырастет.

- Давай и за это! - он доливает мне. - Чтобы у меня была дочь. Я бы очень хотел… - мечтательно смотрит в пространство.

У него такие глаза! Зачарованно смотрю в них. И, потом, смутившись, быстро перевожу взгляд на свой бокал.

- Я буду пьяная... Я столько никогда не пила.

- В моей компании это безопасно. Пей. Мне кажется, тебе надо.

Может быть... Ком внутри не отпускает.

- Вы обещаете?

- Слово даю.

Ладно, но это последний точно.

Поглядываю завистливо в сторону фондана Истомина. Свой я уже доела.

Он двигает его ко мне.

Ооо... Это так мило!

Топлю ложку в жидком шоколаде. Пьяненько облизываю губы.

- Эм... А если, например, взрослая девушка не хочет физических отношений, - аккуратно формулирую я. - Совсем. Это патология?

- Это просто бездарная презентация! - подмигивает мне. - Которой девушка не впечатлилась. Нельзя хотеть непривлекательных вещей.

- Спасибо... - немного отпускает меня.

Прикладываю ладони к полыхающим щекам.

Мы ещё про что-то разговариваем... Я болтаю, боже...

Балкон приоткрыт и ноги мёрзнут.

Стоя в проёме Истомин курит, выдыхая дым наружу и, с чуть заметной улыбкой, рассматривает меня.

- Ведьма... Кыс-кыс... Куда ты дела мои носки?..

Наклоняюсь, чтобы посмотреть под столом. Рука соскальзывает. Теряя равновесие, качаюсь на стуле.

- О-ой! - в последний момент успеваю схватиться за скатерть. Она начинает ехать, увлекая за собой содержимое стола. За мгновение до звездеца меня ловит сзади подоспевший Истомин.

Смеётся мне в шею холодными губами. Я чувствую запах парфюма, табака… Тону в мурашках!

И он мне кажется таким взрослым... красивым и интересным мужчиной. А себя ощущаю девчонкой совсем... Нелепой. И чего он со мной нянчится?

- Да ты в дрова, детка.

- А я... говорила! - держусь за его предплечья, обнимающие меня под грудью.

Усаживает меня ровно.

- Не страшно. Я ж разрешил. Так кто там тебя обидел, расскажешь?

- Не хочу... - хмурясь, смотрю в окно. - Много чести.

Поднимаюсь, кухня покачивается...

Ловлю ладонью стену.

- Пойдем, я уложу тебя спать.

Подхватывает за талию и ведёт.

Я не хочу спать. Моему телу горячо и его тянет, словно Ведьма вселилась в меня и тянется кошкой. И мне мурлыкается, да, от ощущения мужской ладони, сжимающей мою талию.

Он расстилает простыню на диване. Расправляет одеяло.

- Ну всё... - тяжело сглатывает. - Я пошел... Дальше сама справишься?

Неуверенно киваю.

- Вы такой хороший, - лепечу я пьяно. - А можно я вас обниму?

- Ммм... - глаза его теряют фокус на мгновение.