Доктор Сон

Но, как мы уже выяснили, на одном месте Верные не живут (а если и останавливаются на длительный срок в каком-нибудь из городов «компании», то держатся обособленно), поэтому в окружение они вписываются прекрасно. И почему нет? Они одеваются так же, как обычные Фургонщики, носят такие же дешевенькие солнечные очки, покупают те же сувенирные футболки и сверяются с теми же дорожными картами. Их «Баундеры» и «Виннебаго» точно так же кричат всему миру об интересных местах, в которых побывали («Я помог украсить самую большую елку в Рождественской стране!»). Если вам не повезло, и вы плететесь за ними по дороге, то читаете вы все те же бамперные наклейки («Старый, но живой»; «Спасите „Медикэр“»; «Я консерватор, и я голосую!»), пока, наконец, вам не удается пойти на обгон. Они едят жареных кур из KFC, а иногда покупают лотерейный билет в каком-нибудь круглосуточном магазине, продающем пиво, наживку, патроны, журналы «Мотор тренд» и десять тысяч видов шоколадных батончиков. Если в городке, в котором они остановились, есть бинго-зал, то некоторые вполне могут туда отправиться, занять столик, а если уж играть — так до упора. Однажды Скряга Джи (для лохов — Грета Мур) выиграла в таком зале пятьсот долларов, после чего несколько месяцев не могла нахвастаться. В деньгах Верные не нуждались, но некоторых дам подобное поведение жутко раздражало. Чарли Жетону оно тоже не очень нравилось: он пять ходов прождал нужное ему для выигрыша число, а в результате победила Скряга.

— Скряга, фартовая ты сучка, — сказал тогда он.

— Зато ты нефартовый, — отпарировала та. — Нефартовый негритос.

И, фыркнув, удалилась.

Если кого-нибудь из них останавливали за превышение скорости — а такое случалось, хоть и редко, — то полицейскому предъявлялись безупречные водительские права, страховые и прочие документы. Никто не поднимал голоса, когда коп выписывал штраф, пусть даже речь шла о вопиющем жульничестве. Обвинения никогда не оспаривались, а штрафы выплачивались в срок. Америка — живой организм, трассы — артерии, и Узел верных скользил по ним незаметным вирусом.

А вот собак у них нет.

Обычные Фургонщики путешествуют с целыми сворами: как правило, это мелкие засранки с белой шерсткой, цветастыми ошейниками и мерзким нравом. В общем, сами знаете. Их лай нервирует до жути и режет слух, а маленькие крысиные глазки светятся таким умом, что вам становится не по себе. Они постоянно что-то там вынюхивают на отведенных для выгула собак участках придорожных стоянок, а их владельцы следуют за ними по пятам с совочками наготове. В дополнение к обычным наклейкам, Фургонщики-собачники украшают свои передвижные дома ромбовидными желтыми знаками с надписями вроде «На борту померанец» или «Я ♥ своего пуделечка».

Но только не Верные. Они не любят собак, а собаки не любят их. Наверное, потому, что собаки видят их насквозь. За стеклами дешевых солнечных очков собаки видят острые, настороженные глаза. Под полиэстровыми брюками они видят сильные и мускулистые ноги охотников, а под вставными челюстями — острые зубы, жаждущие вырваться наружу.

Собак Верные не любят, зато они любят некоторых детишек.

О да, кое-каких детишек они просто обожают.

2

В мае 2011 года, вскоре после десятого дня рождения Абры и десятой годовщины Дэна Торранса в АА, Папаша Ворон постучался в дверь Розиного «Эрскрузера». Верные бросили якорь на «Уютной стоянке» под Лексингтоном в штате Кентукки. Они направлялись в Колорадо, где собирались провести большую часть лета в одном из своих городков, в который Дэн иногда возвращался в снах. Обычно они никуда не спешили, но этим летом у них было срочное дело. Все об этом знали, хотя никто не упоминал вслух.

Роза обо всем позаботится. Как всегда.

— Заходи, — сказала она, и Папаша Ворон шагнул внутрь.

По делам он всегда отправлялся в хороших костюмах и дорогих туфлях, начищенных до зеркального блеска. Если Ворону хотелось внести ретро-нотку, он брал с собой трость. В это утро на нем были мешковатые штаны с подтяжками, полосатая футболка с изображением рыбы («Уху ел?», — гласила надпись под ней) и плоская кепка работяги, которую он снял, закрывая за собой дверь. Время от времени он исполнял роль ее любовника, а не только правой руки, но никогда не забывал проявлять уважение. И это нравилось Розе, как и многое другое в нем. Она не сомневалась, что Ворон сможет возглавить Верных, если она умрет. По крайней мере, на какое-то время. Но на сто лет? Вряд ли. Скорей всего, нет. Ворон умел очаровывать и чисто обстряпывать дела с лохами, но способностью планировать обладал лишь в зачаточном состоянии и не был наделен даром предвидения.

Этим утром вид у него был озабоченный.

Роза сидела на диване в брюках-капри и простом белом лифчике, курила и смотрела третий час шоу «Сегодня» на огромном настенном телевизоре. Это был «тихий час», когда в качестве гостей в студии выступали знаменитые повара и актеры, рекламирующие новые фильмы. Ее цилиндр был заломлен назад. Папаша Ворон знал ее дольше, чем лохи живут, но по-прежнему не понимал, как шляпе удается попирать закон тяготения.