Доктор твоих тел

– Нет, но ты обижен – это точно. И зол. На обстоятельства, на жизнь или на судьбу, на Бога… Я понимаю тебя – не представляешь насколько!

– Перестань. По-моему, кому быть обиженной на жизнь – так это тебе. – Он чуть было не сказал: «Мне-то что? Ведь это ты постоянно теряешь детей – тебе это тяжелее, чем мне», но сдержался. В таком контексте это бы, наверно, вообще никто бы не понял не превратно – что уж говорить о беременной жене.

– Брось. Не строй из себя истукана – ты не такой. Тебе ведь тоже больно от этого. И сильно. Ты же сам просил меня о ребёнке… попробовать снова… и вот теперь ты огорчён.

– Я?

– Да – огорчён заранее, хотя ничего ещё не случилось. Не надо так! Это же не путь дальше. Это… тупик. Я понимаю тебя – что тебе трудно снова привязаться к уже четвёртому ребёнку, – тут у неё потекли слёзы. – Так проще, если снова что-то случится, но так нельзя. Детей заводят ради будущего, а не из-за несчастий прошлого. Они не обязательно должны идти чередой, без перерыва. Так бывает, но мы можем только идти вперёд.

– Ты, – Роман уже хотел сказать «права», но Аня его перебила.

– Не притворяйся, что тебе всё равно – это неправда и мне это известно. Я, – она перешла на бессильный шёпот, – я не могу обещать тебе… родить здорового ребёнка… Я пытаюсь – честно пытаюсь, ты же видишь!.. Но выходит… Знаю, что я не очень умная, уже не так молода и не такая здоровая, а теперь ещё и это… что не могу выносить тебе… Но я продолжаю. Ты попросил меня продолжать и теперь… я тоже прошу тебя – не будь отстранённым. К суррогатным матерям отцы и то проявляют больше чувств. А если ребёнок родится в таком настрое, в такой семье?.. Какой тогда смысл? Ты ведь и после рождения можешь думать, будто с ним что-то случится плохое, так и продолжишь себя вести. Но что дальше?! Будешь таким холодным до самой смерти?!

– Ты права, – ответил ей Роман, выдержав короткую паузу. – Да – ты права, чёрт возьми! Извини меня. Я… просто отстранился, но знаешь – я этого как-то действительно не заметил. Прости – я правда ждал худшего. Знаешь, и выговориться хотелось, и вроде некому было. Мужчины должны всё решать в себе сами, а ты ещё беременная – как будто у тебя других проблем нет, как слушать про мои страхи.

– Когда я последний раз говорила тебе – отстань, не капай на мозги, разберись сами или ещё что-то такое?

Роман задумался. И серьёзно.

– М-м-м, да вроде никогда.

– И не скажу. И даже не подумаю. Ты мой муж – не чужой мне человек. И если ты о чём-то мне говоришь, чем-то делишься, чего-то боишься – значит, это важно для тебя. Плевать, что скажут и думают остальные. Я – важнее я! И ты! А что там другие – гори они все! Я же должна тебя поддерживать. Я люблю тебя. Если тебе тяжело – приди ко мне, хоть я беременна, хоть под капельницей… Я не могу обещать, что точно найду решение, но выслушать, понять, поговорить об этом, чтобы тебе стало спокойнее – разве это такой уж труд?!

– Правда?

Она просияла улыбкой.

– Кривда! Иди сюда, – она встала, подошла к нему и тепло обняла. – Можешь вести себя так с другими, но, пожалуйста – только не со мной. Боже, мы же не дети.

Роман помолчал с минуту и потом добавил:

– Спасибо.

– Брось – было бы за что.

Он был рад. Рад, что она его так отдёрнула. И правда – кто его знает, к чему бы привело в итоге такое его отношение. Роман снова понял, что Аня – не такая, как все люди и женщины. Она родной с ним человек и не по паспорту или прописке.

Что самое интересное – она действительно оказалась права (хоть он и считал её наивной). Роман теперь постоянно ждал худшего. Правда, в одной детали она ошиблась – он боялся не самого срыва беременности, а скорее того, что может произойти потом. Муж был рад этому разговору и теперь чаще общался на разные темы с Аней – какие-то из них были серьёзные, какие-то не очень. Но он словно бы заново открыл для себя собственную жену. Однако, несмотря на это, ему всё равно не так уж редко приходилось себе напоминать о том, что он не истукан, не стоит бояться и отстраняться, прежде, чем случится что-то плохое. Это приходилось делать совсем не так уж и редко.

***

Однако большого смысла надеяться на лучшее и в этот раз не было. Через четыре дня после УЗИ, которое Роман делал Ане, она потеряла сознание и её привезли в больницу. Она снова потеряла малыша. Роман приехал к ней как раз вовремя, чтобы выслушать заключение врача.

Преждевременное угасание функции яичников. Ранняя стадия.

Он знал, что именно это означает. Шансы забеременеть сильно снижаются, а выносить здоровый плод и родить ребёнка тоже скатываются вниз.

Когда доктор и Роман подробно объяснили это Ане, она выглядела, словно её молния ударила – совершенно поражённой.

– Это, ведь, только со старухами происходит. Я же… мне и тридцати ещё нет.

– Милая – это и есть преждевременное угасание.

– Какое ещё преждевременное?! У нас в семье о таком и не слышали! У всех женщин было по три ребёнка, а то и больше!..

– Это не всегда обусловлено генами, – подхватил врач. – Похоже, что все ваши неудачные попытки выносить и родить ребёнка за довольно короткий срок сыграли на вашем здоровье.