Доктор V

– Винс! Тебе обязательно ставить меня в неловкое положение?

– Тебе обязательно нужно научиться открыто обсуждать со мной секс. Сейчас самое время начать. Давай. Повторяй за мной. Я…

– ЯмощнокончилаВинс! – выпаливает она одним словом и утыкается мне в грудь, пряча от меня свое лицо.

Я хохочу как ненормальный. Она – это просто что-то с чем-то. Девственница-извращенка. Просто идеальное сочетание для такого больного ублюдка, как я. Тяну ее к себе выше и поднимаю ее лицо, чтобы она на меня посмотрела.

– Ты невероятная, ― шепчу у самых губ. ― Спасибо, что доверилась мне.

– Ты не оставил мне шанса, – отзывается Элисон, а потом отвечает на мой медленный, глубокий, горячий поцелуй, в котором мы оба растворяемся без остатка. Это тот самый момент, который так вкусно и своевременно завершает наш первый секс. Первый из многих, но один из самых запоминающихся.

Глава 17

Эли

– Эй, так нечестно! – выкрикиваю я, когда Винс снова проносит вилку мимо моего рта и съедает кусочек мяса, предназначавшийся мне. Он смеется с закрытым ртом, а его глаза светятся.

– Давай, малышка. Ты должна сказать это.

– Не буду! – возмущенно выпаливаю и складываю руки на груди. – Что вообще за манера общения такая? Ты не собираешься меня кормить, пока я не начну произносить эти твои фразы?

– Я буду тебя кормить, обязательно буду. Если ты понимаешь, о чем я, – Винс играет бровями, а мне хочется съездить ему по лицу за наглость. – Ну давай. Это последняя.

Я резко срываюсь с кровати и начинаю одеваться. Сейчас меня не заботит, что я абсолютно голая и он это видит. После того, что между нами произошло, моя нагота уже не имеет такого значения. Я рывком натягиваю на себя трусики, но от дальнейших действий меня останавливают крепкие объятия.

– Эй, прекрати, – спокойно говорит он.

– Зачем ты меня смущаешь?

– Затем, что обожаю твой румянец. А еще я правда хочу, чтобы ты научилась открыто говорить со мной. – Он поднимает мою голову, заключив лицо в свои ладони, и смотрит в глаза. – Мне важно знать о твоих желаниях.

– Ну не все же сразу.

– Я жадный, Эли. Из-за тебя жадный. И хочу все, что ты готова мне дать.

– А если я готова дать все, что ты попросишь? – шепотом спрашиваю я, потому что действительно готова. Я хочу отдать ему всю себя без остатка.

– Не говори так. Не надо, – Винс внезапно становится серьезным.

– Почему?

– Потому что ты должна оставить что-то, какой-нибудь кусочек, для себя. Что-то, чего я никогда не коснусь. И никогда, Эли, не отдавайся мужчине полностью, всегда оставляй что-то себе.

Мне почему-то становится невероятно тоскливо от того, что он, стоя голый и обнимая меня, говорит о других мужчинах в моей жизни.

– Ты уже готов меня отдать другому мужчине? – спрашиваю и пытаюсь улыбаться, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

Винс притягивает меня к своей груди и крепко обнимает.

– Я вообще не уверен, что когда-нибудь буду готов.

Его слова омывают мою душу, словно теплая карамель. Теперь я улыбаюсь не натянуто, а искренне, и нежно касаюсь губами его кожи. Она пахнет им и туалетной водой: таким древесным, мужественным запахом. И этот запах за несколько недель стал для меня настолько родным. Я так много раз доверяла Винсу, что его объятия теперь кажутся островком безопасности. Где-то на уровне подсознания я уверена, что с ним мне ничто не угрожает. Если что-то и случится, он непременно защитит меня. Чувство спокойствия и легкости – это то, на чем зиждутся наши отношения. Интересно, какими они теперь будут?

Винсент отстраняется и тянет меня к кровати, усаживает и снова заворачивает в простыню. Сам он садится напротив и, взяв тарелку с вилкой, накалывает мясо и подносит к моему рту. Я смотрю на него с подозрением, а он широко улыбается и слегка приподнимает брови.

– Давай, детка, на этот раз без условий.

Я открываю рот, и мне на язык ложится вкуснейший кусочек стейка. Как только вилка выскальзывает у меня изо рта, я начинаю жевать, а Винс голодным взглядом пожирает мои губы.

– Перестань так смотреть на меня, – прошу, смущаясь.

– Теперь, когда ты позволила добраться до тебя, я еще не скоро прекращу поглощать тебя взглядом, детка.

– Это случится, когда ты от меня устанешь? Пресытишься?

– Думаешь, это возможно? – спрашивает он, задумчиво глядя на меня. А потом отрезает себе кусочек стейка и, как только мясо попадает в его рот, прожевывает его, меняясь в лице. Возвращается его легкость. – Чем хочешь заняться?

– Поговорить. Ты был расстроен, когда звонил мне…

И вот так просто, за секунду, я возвращаю тучи в его взгляд. Он становится тяжелым, губы сжимаются в одну тонкую линию, а на челюстях играют желваки.

– Я не хочу говорить об этом сегодня.