Доктор воровских наук

Я подумал, что Алешка, по какой-то своей логике, решил, что бандитов должно быть ровно пять. По числу пальцев на руке. Однако логика его оказалась намного сильнее.

– Неужели непонятно? - возмутился он моей тупостью. - Должны быть еще двое. Один, который им сообщает, когда на шоссе выходит фура с дорогими вещами. Так?

Трудно было возразить.

– А второй, - продолжил Алешка, - точнее, пятый - он у них принимает краденый товар, отстегивает баксы, а товар пускает в продажу. Так?

Лешка, наверное, следователем все-таки будет. Или учителем. Уж очень понятно все объясняет.

– Значит, - подвел он итог, - почти вся банда у нас как на ладони. Устанавливаем еще двоих и другой ладонью их всех прихлопываем. - И он показал, как это сделает. Очень здорово получилось - звонко и просто.

Действительно, чего уж проще? Пятеро бандитов, а против них двое пацанов. Вот только кто кого прихлопнет?

…Дед все так же сидел на лавочке, под деревцем, опираясь руками на клюку.

– Во! - обрадовался он нам. - Слыхали? Опять в монастыре рвануло. Одну башню снесло. В лохмотья. Я ж скольки говорю: нечего туда лазить. Без головы останешься.

– А вы откуда знаете, - с интересом спросил я, - что там башню снесло?

– А я все знаю! - похвалился дед. - Мне свидетель рассказал. Он как раз мимо ехал. Тут и рвануло. Эй! Кузьмич! - окликнул дед проходившего мимо дядьку. - Слыхал? Опять рвануло. Ты Акимовне тоже расскажи. А то ведь она повадилась возле монастыря своих овец пасти. Наступит вот так-то на боеприпас, никаких овец посля не соберет.

Дед работал, как хорошее радио. Как добросовестный диктор, который многократно предупреждает доверчивых слушателей о том, что вот-вот над страной пронесется ураган с иностранной кличкой и что в целях безопасности нужно закрыть окна и отключить электроприборы. Ураган, правда, как правило, проходит где-то стороной, над пустынными районами и не наносит им никакого ущерба. А доверчивые слушатели три дня сидят за закрытыми окнами и без света…

Словом, скоро вся деревня знала о том, что в монастыре взорвался громадный склад боеприпасов, на три тонны снарядов. И что монастырь устоял («во как раньше строили!»), а в соседнем городе, за сто кэмэ, вылетели в домах все стекла и рухнула как подкошенная, телевизионная мачта. Но никто не пострадал.

Дед врал так убедительно, и так ему верили пеньковцы, и столько добавляли от себя, что даже мы с Алешкой немного поверили. И, конечно, дунули в монастырь, посмотреть, как он устоял.

…Во дворе монастыря еще чувствовался запах сгоревшего пороха. Мы забрались на ту самую, круглую башню. По лестнице, которая проходила внутри ее стен. Здесь, в самом деле, был обжитой уголок. Даже маленькая печка притулилась в углу. И железная, вся гнутая кровать стояла напротив узкой бойницы. Здесь, наверное, и жил бедный Хлястик. Пока его не выгнали.

Но никаких разрушений от взрыва «на три тонны снарядов» мы не обнаружили. Потому что их не было. Вообще не было никаких следов взрыва. Только валялись местами по углам башни какие-то бумажные обрывки и лохмотья.

Алешка присмотрелся, принюхался и презрительно сказал:

– Петарда.

А уж он-то знает! У него-то опыт есть! Он со своими одноклассниками на Новый год что-то подобное устроил. Грохнуло так, что даже «Дорожный патруль» примчался. И вечером по телевизору рассказывал, что во дворе одной московской школы была совершена попытка теракта. Алешка так при этом хмыкнул, что папа сразу же догадался, в чем дело. Но мама, правда, успела за Алешку заступиться. У них, у родителей, всегда так. Но бывает и наоборот: мама на нас нападает, а папа заступается. И мы никак не можем понять: все-таки плохо мы поступили или очень плохо?

– Дед свою задачу выполнил, - сказал Алешка, когда мы поглазели через бойницу на Пеньки и убедились, что никто из их жителей сюда не торопится.

– Надо домой идти, - сказал я. - Родителей успокоить. Они наверняка решили, что это мы что-нибудь здесь рванули.

Мы спустились по хитрой лестнице, которая освещалась небольшими дырками в стенах, и пошли домой. По дороге я спросил Алешку:

– Как думаешь, с машиной что-нибудь серьезное?

– Ерунда какая-нибудь, - отмахнулся Алешка. - У опытных механиков так всегда бывает.

– Как?

– Ну, ищут какую-нибудь серьезную поломку, всю машину разберут, все детали заменят, а оказывается - просто в баке бензина нет.

– Но у нас-то есть, - осторожно заметил я.

– Ну, мало ли… - Алешка упорно уходил от обсуждения этого вопроса. - Ну… там… например, в выхлопную трубу что-нибудь попало. Закатилось. Вот она и не заводится.

Так! И мне стало ясно не только это. Мне вспомнилась аналогичная подозрительная история с Вадиком-Гадиком. Это наш дворовый бизнесмен. И к тому же жулик. Его никто не любит. И когда он в нашем дворе на детской площадке поставил пивной ларек, то у него почему-то три дня не заводилась его нехилая иномарка. К Вадику приезжали лучшие автомеханики столицы. Они обследовали машину, как толпа профессоров сложного больного. А диагноз оказался самый простой: кто-то засунул в выхлопную трубу помидор. И теперь я знаю - кто! Но не скажу.