Доктор воровских наук

– Большой начальник?

– Не знаем, – сказал Алешка. – Мы его ни разу не видели.

– Тьфу! – плюнул дед себе на бороду. – Совсем старика запутали! Дали б мне лучше удочку, тоже охота карася поймать.

– Нельзя, – отказал я. – Папина очередь пришла. У него карась на два кэгэ сорвался.

– А на что ловил-то? – полюбопытствовал дед.

– На гайку, – сказал Алешка. – Ему дядя Федор дал.

– Очень уловистая, – добавил я.

Дед ошалело смотрел то на меня, то на Алешку.

Мы смотали удочки и направились к себе. Дед помолчал, потом спросил нам вслед:

– А вы где были-то?

– В монастыре, – сказал я. – Боеприпасы искали. Вы ж говорили нам, что их там целый склад остался.

– Да сбрехал я, – признался дед. – Один человек попросил – я и сбрехал, чтобы туда бомжи не лазили.

– Какой человек? Большой начальник?

– Дядя Федор… Тьфу! Милиционер один. А никакого там боеприпаса и нет.

– А вот и есть! – сказал я. – Мы там гранату нашли.

– Где? Покажь! – загорелся любопытством дед.

– Уже нету, – сказал я. – Она взорвалась.

– Ага, – небрежно добавил Алешка. – Мы ее только в руки взяли – она и рванула.

И мы безжалостно повернулись и пошли.

А дед как-то жалобно и растерянно пробормотал нам вслед:

– Вы б в пруду всеж-ки скупались бы.

Дался ему этот пруд!

В нашем стойбище было все спокойно. Мама лежала с книгой возле палатки. Папа с дядей Федором, большим начальником, – под машиной. С одного края машины торчали их ноги, с другого – головы.

Мама нашего прихода не заметила – она крепко спала. Мы по-тихому вернули на место инструменты и фонарик. А потом заглянули под машину – что они там делают? А они ничего не делали. Они тоже спали.

Сонного молока, что ли, опять напились?

Ну, мы не стали их будить, посчитали свои наличные деньги и сбегали на шоссе. Там, мы уже знали, под указателем «Рыбхоз» одна бабуля постоянно торговала живой рыбой.

Правда, на этот раз рыба у нее была не живая, а мороженая. Но мы все равно купили какую-то здоровенную на все наши деньги. А вернувшись, засунули ее в ведро с водой. Она была такая длинная, что ее пришлось свернуть в кольцо.

Мы поставили ведро на самое видное место и забрались в палатку. Здесь было душновато, тепло и уютно. И тишина кругом стояла летняя. Только муха где-то жужжала. Да время от времени шуршали страницы маминой книги. Но это не она их листала, а легкий летний ветерок.

А мы, уткнувшись головами, обсудили наши дела. И высказали друг другу свои предположения по этому загадочному делу.

Картина нарисовалась такая. Преступная группа во главе с маленьким Пугалом присмотрела монастырь для своих темных дел. А чтобы никто им не мешал, они пустили слух через деда Степу о том, что в монастыре остались всякие взрывчатые вещества со времен войны.

Потом они достали милицейскую форму, нарисовали на своем «жигуленке» гаишные знаки и стали останавливать на дороге большегрузные машины с дорогими товарами.

Придравшись к какой-нибудь ерунде в документах водителей, они отгоняли фуру в сторонку и… Вот тут полной ясности пока не было. Понятно одно – они каким-то образом вводили им сонный препарат, изготовленный Доктором. Водители засыпали, а проснувшись, ничего не помнили. Фуру с товаром тем временем бандиты перегоняли в подвал монастыря – этот шум ночью и свет мы и увидели в первую же свою ночевку.

Потом товар перегружали в другие машины и увозили на продажу. А чтобы не вызвать подозрения, эти машины сопровождал маленький Чашкин на будто бы гаишном «жигуленке».

Вот и вся их преступная механика. Простая, но хитрая.

А сейчас они получили сведения, что скоро на шоссе появится еще одна фура с дорогими вещами. И бандиты готовятся и ее похитить.

– Вот фиг им! – сказал Алешка.

И я знал – так и будет.

Едва мы закончили свое совещание, как зашелестели, уже по-настоящему, страницы маминой книги. И зазвенели гаечные ключи под машиной.

– Что-то ребят долго нет, – сказала мама.

– Клев, наверное, хороший, – ответил папа. – Увлеклись.

– Какой клев? – удивился дядя Федор. И по его кряхтенью мы догадались, что он выползает из-под машины. – Какой клев? Вон удочки-то, стоят себе!

Тут мы услышали, как папа подошел к ведру и присвистнул. В ту же секунду Алешка поехал на спине из палатки. А я – следом. Это папа вытащил нас за ноги.

И поставил перед нами ведро с рыбиной. Дядя Федор тоже на нее уставился. А мама сразу же нацепила фартук и достала рыбочистку.

– Где? – коротко спросил нас папа.

– В пруду, – коротко ответили мы.

– На что?

– На гайку… – по инерции брякнул Алешка. – Тьфу… На шайбу… Ой, опять напутал… На лягушку.

Папа подцепил рыбу за жабры и поднял над ведром. Присмотрелся. Задумался.

– Ничего не понимаю, – признался он. – Это же треска!

– Треска, – согласились мы, хотя только что об этом узнали.

– Треска – морская рыба, – уверенно сказал папа. – Она в пресных водоемах, тем более – в прудах, не водится.

Мы растерялись, но никто этого не заметил.

– Значит, водится, – спокойно сказал Алешка. – Сам видишь!

А мама нас поддержала и упрекнула папу:

– Если ты не можешь поймать такую рыбу, это не значит, что ее не бывает.

– Не бывает! – разгорячился папа. – Треска бывает только в море.