Доктор. Заново.

Про рукава и длину рук мы и правда забыли. Впрочем, с закатанными рукавами, на мой вкус, вполне нормально. Уже молчу, что пиджак нужен  только для вида и стиля. В этом случае его вообще можно не надевать, а перекинуть через руку: и круто, и рукава не бросаются в глаза.

«ШВЕДСКАЯ СЕМЬЯ».

13.35. Мелкий: А зачем ему этот пиджак надевать? Пиджак же нужен только для стиля, нет? Пусть через руку перекинет: и  реноме соблюдаем, и рукавами не светить. Вова, с закатанными рукавами тоже нарм.

13.35. Вова: Вот и я так думаю… Ладно, ждём, что наши айболитки скажут. Когда на связи появятся.

13.35. Мелкий: Ну. Видимо что-то стряслось… Вова, ты идёшь в зал?

13.36. Вова: Конечно.

13.36. Мелкий: Можешь мои вещи взять? Синяя сумка  у входа. Мне с Сергеичем посоветоваться срочно надо. Я сразу на спорткомплекс.

13.36. Вова: Хорошо, возьму.

_________

Хорошо, что  сумку притащит Вова. Еду сразу на спорткомплекс, не заезжая домой.Добравшись до зала, застаю Сергеевича за шахматным столом в тренерской.

– О, Саня, привет. А чего пустой? Ты что, не тренируешься сегодня?

– Я с работы. Вовик мою сумку принесёт, он сейчас у меня живёт.

– Из-за той девушки-азиатки? – проницательно прищуривает левый глаз Сергеевич, сдвигая бумаги в сторону и расставляя шахматы на своём шахматном столе. – Садись, пока ждём, партию-другую сбацаем.

– Да, из-за неё. Сергей Сергеевич, мне с вами посоветоваться надо. 

– Внимательно слушаю. Твои белые, ходи.

– Я вам говорил, я ещё плаваньем занимаюсь. До этого момента, плавал за область и хотел в «верхнюю» сборную, на уровень выше. Были и перспективы. В течение года должен был войти. Но сегодня состоялся разговор с тренером. Он говорит, что я затормозился в развитии. Что я «без огонька» тренируюсь, что там надо фанатеть и всего себя отдавать. Он сказал, что для «верхней» сборной надо чуть не в интернате жить, шесть часов  в сутки плавать, и восемь месяцев в году жить не дома, а где скажут. 

– Вопрос в чем? – после паузы спрашивает Сергеевич.

– Да вопроса в общем и нет… Я отказался. Я сейчас чувствую, что не люблю плавание, как раньше. И жертвовать всем ради какой-то сборной не готов: в жизни много других интересных вещей. Но слегка терзают сомнение: столько лет, достиг какого-то уровня, прогресс постоянный. Не погорячился ли?

– Саня, тебе мат… расставляй… теперь ты чёрными… Ты сейчас хочешь переложить ответственность. А не совета спросить.

– Пожалуй… – соглашаюсь через десять секунд,прислушавшись к себе.

– А ответ простой. Помнишь, я про Трефилова рассказывал? – киваю. – Вот он тоже от сборной отказался. Союза, не сегодняшней. Потому что любил свою работу. Это если кратко. Сегодня он – абсолютно счастливый человек. Лет ему как мне. И он абсолютно счастлив. А знаешь почему?

– Буду благодарен, если сформулируете вы.

– Потому, что всю жизнь занимается своим любимым делом. Без натяжек, допусков и жертв. А был ли он бы счастлив, брось всё ради сборной – это очень большой вопрос. Антипримеров более чем. И как тренер скажу. Если нет ЛЮБВИ – чемпионом не станешь. Я любовь к этому спорту имею в виду.

– Любви уже нет, – с разочарованием откровенно констатирую. – Самому не удобно – но любви нет. 

– Ну и не казнись. Тебе мат. 

Молча играем ещё минут пятнадцать.

– О, а вон и Вовик притопал, – я сижу спиной к двери, потому Сергеевич видит, когда кто-то входит у меня за спиной. – Погнали в зал.

_________

После тренировки идём  домой. Обедаем или ужинаем – это как посмотреть, и Вовик навостряет лыжи на работу. Я остаюсь один. 

От наших половин  в чате – ни слова.  Впору начать нервничать.

«ШВЕДСКАЯ СЕМЬЯ».

20.35. Мелкий: Лен, вы там живы?

20:59. Вова: Асель, вы где?

22.56. Мелкий: Завтрак всем приготовил, на кухне на плите. Что хотел – прочёл. Я спать. Всем спокойной ночи.

22.58. Вова: Шутишь?#злостьВсе на сменах, кроме тебя.

22.59. Мелкий: Так и я бы был на смене. Но у нас сегодня видео-наблюдение монтируют. Ладно, я спать. Всем пока. Если что – звоните на городской. Мобилу отключаю.

Что-то так вымотался, что нет даже сил нервничать на тему, что там у девочек.

_________