Доктор. Заново.

– Не то слово, – еле выдыхаю за два вздоха.

– Вот так с тобой себя чувствуют все в последнем раунде. Ты ещё не опытный, я хотел, чтоб ты прочувствовал. Тебе, чтоб победить, надо только давить в последнем раунде. И даже не так. Первые два раунда – держаться. Кто-то с особо длинными руками тебя даже погонять раунд-два может. Но если противник тебя будет гонять, значит, у тебя будет масса вариантов завязаться в ближний. А тут уже шансы поровну. И – ты в ближнем перебьёшь любого в своём весе, за счёт здоровья. В смысле, выносливости. На области – точно перебьёшь. 

_________

Снова прибегаю домой, переодеться уже на работу. Лену с ребёнком и коляской застаю на улице, на лавочке под подъездом.

– О. а вы чего тут?

– Да погода хорошая, чего ей дома сидеть. Ей сейчас гулять нужно. И у меня пиво кончилось – вот совместили приятное с полезным, – Лена тыкает носком туфли в багажный отсек коляски, или как это называется, откуда раздаётся глухой звон стеклянных бутылок.

– Хм, а по тебе не видно, что пила.

– Я ещё, можно сказать, не пила. Это – всего лишь пиво. 

– Ну не знаю. Для меня лично любой алкоголь – уже удар по мозгам.

Какое-то время сидим вместе на лавочке, похожие на молодую и глупую семью: ребёнок в коляске (на удивление тихий, вернее тихая, не знаю, что Лена с ней делает и как её успокаивает), пиво под коляской, разговор ни о чём. 

Проходящие мимо женщины из соседних подъездов, которые постарше,  с явным неодобрением смотрят на меня и почти с ненавистью – на Лену, особенно когда она прикладывается к пивной бутылке. Ну да не будешь же к каждому лезть с объяснениями.

– И как вы с этими детьми справляетесь. Для мужика – просто погибель, – делюсь наболевшим за утро.

– Биология. Я вот вообще не напрягаюсь. – Лена беззаботно отправляет пустую бутылку в мусорку и ногой слегка покачивает коляску. – Если б можно было – только б и делала, что рожала и из декретов не вылазила.

– А ты замужем?

– Была. На третьем курсе. На пятом развелись. Детей нет. Пока что.

– А почему развелись, если не секрет?

Она с сомнением смотрит на меня, потом всё-таки отвечает:

– Слишком маленькие были. Ещё не умные. Гормоны принимали за чувства. Темперамента у обоих – сверх меры. Было. Экспериментировали, ни на что не глядя. Потом, когда эйфория схлынула, я поняла, что не смогу жить дальше с человеком, с которым вместе вытворяла всё, о чём в трезвом состоянии охота забыть. Ну и – когда ты возвращаешься с аборта, который сделала под влиянием самого близкого, как тогда думаешь, человека – а он первым делом тебе срочно говорит сделать минет – отношение ко всему в процессе этого действа резко меняется. К самому человеку – особенно.

Что-то я уже не рад, что спросил. Или это пиво виновато?

Она отпивает из следующей бутылки и продолжает:

– Я могла бы простить ему всех моих подруг, тем более сама виновата… Не охота вспоминать, блин… Плюнула б на отсутствие денег – спасибо родителям, не считаю это главным. Не потому, что оторвана от реальности, просто в моей семье деньги есть, хватит и на вторую семью. Но то, что он ни отцом не готов был становиться, ни мне тогда не дал – вот этого я ему простить не смогла. Как-то в один момент как глаза открылись: я ведь не люблю его. Я не могу любить ЭТО. Где были мои мозги? В общем, как-то так.

Ничего себе, какие у людей бывают тараканы в голове. Не чувствую себя достаточно взрослым в этом теле, чтоб продолжать этот разговор:

– Извини за тупой вопрос, снимаю тему. Не знал.

– Да всё в порядке. Той меня уже давно нет. Я же врач. И первое, что надо делать – это проработка психотравм. Ты же не думаешь, что я с этим не работала и ушла в дальнейшую жизнь без коррекции, проецируя это всё наружу? – она сейчас искренне веселится, я это точно вижу. Надеюсь, это не алкоголь.

– Снимаю шляпу, – только и могу покачать головой. – Ты сильная.

– Мелкий, не парься. Ты аж загрузился. Я – взрослая тётя. Я же вижу, что тебя это больше чем меня зацепило. – она снисходительно смотрит на меня сверху вниз.

-Ну, да. Задело почему-то.

– Ты такой смешной в своей искренности, – она хлопает меня по плечу свободной рукой, так и не убирая потом руки с моего плеча. – Такой правильный. Вон – даже работаешь. Удивительно надёжный на вид. Жалко, что маленький.

Благоразумно не спорю и не пытаюсь кинуться доказывать, что я уже давно ого-го.

– Живу один. О себе забочусь сам. Оно вообще хорошо профилактирует инфантильность.

– Ой, знал бы ты, сколько есть взрослых мужиков, живущих самостоятельно, но инфантильных ещё больше неё! – Лена указывает на ребёнка, тихо грызущего ремешок от коляски вот уже пять минут как.

– Верю, но как-то не замечал.

– Это потому, что мужская инфантильность в первую очередь бросается в глаза только женщине, – безапелляционно бросает Лена.

– Возможно. Тебе виднее. Знаешь, с тобой так комфортно. И ребёнок тихий, и мне с тобой почему-то уютно и спокойно. Хотя знакомы несколько часов.