«Доктор Живаго» как исторический роман

Что же сделал я за пакость,
Я, убийца и злодей?
Я весь мир заставил плакать
Над красой земли моей.

Но и так, почти у гроба,

Верю я, придет пора —
Силу подлости и злобы
Одолеет дух добра

[Там же: II, 195].

Приложение

В дополнение к книге представляется логичным поместить две прежде опубликованные статьи. В первой обосновывается гипотеза, что одно из стихотворений Юрия Живаго — «Белая ночь» — могло послужить основой позднего фрагмента воспоминаний об А. Блоке К. Чуковского. Это свидетельствует, что текст исторического романа и стихотворной части передавал дух эпохи (это отмечали уже первые слушатели начальных глав «Доктора Живаго») так, что мог вызывать в памяти прежде упущенные эпизоды (мемуарный текст Чуковского дополнялся им с начала 1920-х и до 1960-х годов).

Другая статья посвящена обрисовке деталей общественно политической атмосферы, значимых для истории возникновения романа и реакции на его публикацию за рубежом.

Статья «„Белая ночь“ Б. Л. Пастернака и „Из воспоминаний об Александре Блоке“ К. И. Чуковского: о возможностях взаимодействия лирики и мемуарного текста» опубликована в журнале «Русская литература» (2021. № 3. С. 128–134).

Статья «Из истории борьбы за публикацию „Доктора Живаго“ в СССР» опубликована в сборнике: The Life of Boris Pasternak’s Doctor Zhivago / Ed. by L. Fleishman. Stanford, 2009. P. 128–141 (= Stanford Slavic Studies. Vol. 37).

«Белая ночь» Б. Л. Пастернака и «Из воспоминаний об Александре Блоке» К. И. Чуковского: о возможностях взаимодействия лирики и мемуарного текста

Стихотворение «Белая ночь», написанное в 1953 году, располагается четвертым среди 25 стихотворений предпоследнего поэтического цикла Пастернака, или семнадцатой части «Доктора Живаго». Соответственно, о чем многократно писалось, все стихотворения так или иначе сопряжены с прозаическими частями романа. Ядро стихотворений Юрия Живаго составляют тексты, образующие евангельский подцикл: от «Рождественской звезды» до «Гефсиманского сада». Существенная часть других («Гамлет», «На Страстной», «Август», «Рассвет», «Земля») оказывается с ними в тесной мотивной или тематической связи. Однако как раз «Белая ночь» не имеет очевидных перекличек с евангельскими стихотворениями. Оно принадлежит к тем, которые легко назвать любовными: например, «Хмель», «Осень», «Свидание». При этом отметим, что любовная тема отчетливо присутствует в «евангельской» «Магдалине», еще и таким образом объединяя разные стихотворения цикла.

В основе любовных стихотворений (по крайней мере «Осени» и «Свидания») оказываются внероманные биографические обстоятельства — любовные отношения Пастернака с последней возлюбленной, Ольгой Всеволодовной Ивинской, пришедшиеся на время работы над «Доктором Живаго». В своих воспоминаниях «В плену времени» Ивинская объясняет в сугубо биографическом ключе очень многие обстоятельства и детали как прозаических частей романа, так и произведений его главного героя. Однако со стихотворением «Белая ночь» дело обстоит иначе. Его образы Ивинская также сопрягает с обстоятельствами отношений с Пастернаком, но при этом никак не привязывает к ним сюжет[254]. С одной стороны, нет сомнений, что поэтические тексты не могут не быть связаны с личными биографическими обстоятельствами, тем более любовные; с другой стороны, столь же очевидно, что поэзия не может и не должна быть буквальным отражением сколь угодно важных жизненных событий автора.

В любом случае сюжетные обстоятельства, равно как и время и пространство, ясно обозначенные в «Белой ночи», не относятся к Москве и времени писания романа. Но здесь возникает еще одна принципиальная особенность этого стихотворения: изображенная в нем петербургская картина никак не связана с прозаическими частями романа, ни разу не описывается пребывание Живаго в Петербурге[255], ни одна из его возлюбленных не соответствует собеседнице героя стихотворения[256].

Уже первая строфа «Белой ночи» отчетливо вводит представление о временной дистанции, отделяющей лирического повествователя от сюжетных обстоятельств стихотворения; при этом обозначается не только пространство снимаемой героиней квартиры или комнаты и города, но и, скорее всего, время — до Первой мировой войны, когда и город и сторона были переименованы: