Доктора Бесконечности (ЛП)

— В самом конце времён. Туда непросто добраться. Почему ради неё стоило убивать и похищать людей, хм? Что в этой ТАРДИС, лорд Савар?

— Могущество больше, чем у Бога, — сказал тот.

***

ТАРДИС лорда Норвала была белым обелиском, вращавшимся в космосе.

В его огромном отсеке управления была треугольная центральная консоль. Рядом с ней стоял Норвал, время от времени он изменял курс, убеждался, что сканеры ТАРДИС работают с максимальной эффективностью, и что связь со Станцией не разрывается. Он был невысоким мужчиной, в желтовато-зелёной тунике без воротника. Магистрат выбрал его потому, что иногда он выполнял поручения Верховного Совета: доставлял сообщения, выступал в качестве эмиссара. Но главным образом он был астрономом, в своей стихии в этой странной холодной вселенной. Это было место, о котором он читал только в научных журналах, сказочная страна, где время шло вспять, а звёзды были холоднее льда.

Источник выделялся на этом тёмном фоне. Его температура была всего на несколько градусов выше абсолютного нуля, но он был самым горячим, самым энергичным объектом из всех, которые до сих пор существовали. Даже чёрные дыры, не испускающие ничего, кроме излучения Хокинга, выглядели бы тут горячими. Помимо температуры, он выделялся ещё и формой. Все чёрные дыры при обзоре выглядели крохотными точками. А этот объект напоминал линию. Приборы ТАРДИС автоматически предупредили о его присутствии, и Норвал изменил курс, чтобы взглянуть на него ближе.

Ещё за много световых лет до него сенсоры временного поля начали сходить с ума, регистрируя Эффект. В этот момент Норвал больше не сомневался в своих подозрениях. Он тот час же подал сигнал Станции о том, что он обнаружил Источник.

На таком расстоянии даже галлифрейские технологии не позволяли получить чёткое изображение объекта, уж слишком много было чёрных дыр и облаков тёмного вещества, приблизившихся друг к другу из-за сжатия вселенной. Магистрат предложил ему переместить ТАРДИС туда, откуда будет лучше видно. Норвал решил не торопиться и задал координаты точки примерно в десяти световых годах от объекта. Найти подходящее место было довольно просто даже в отсутствие точных карт этого района.

Он раскрыл заслонки сканера.

Даже с такого расстояния объект доминировал на экране.

Когда сталкиваешься с бесконечным каждый день, как это делают повелители времени, оно становилось банальным, легко представимым, но не поддающимся объяснению. На первый взгляд объект показался Норвалу похожим на вязальную спицу, которою воткнули в чёрную виноградину. Компьютеры поставили его в известность о том, что этот объект имел длину в один световой год, а чёрная дыра имела диаметр в три раза больший, чем Галлифрей. Но ни одна из иллюстраций не помогала ему осознать это… даже в галлифрейском языке не было подходящих слов для того, чтобы передать масштаб этого зрелища. Все системы корабля начали жужжать и чирикать, обрабатывая новые данные. Данные сразу передавались на Станцию. Это давало Норвалу возможность заниматься собственными наблюдениями, попытаться свыкнуться со Спицей. Он был уверен, что в известную на Галлифрее эпоху ничего подобного не существовало. Он связался с Магистратом, который проверил данные при помощи матрицы.

Голос Магистрата зазвучал со всех сторон, из разных динамиков:

— Лорд Норвал! Объект искусственный. Повторяю: его кто-то создал.

ПРОШЛОЕ Я из Спицы

— Я был калекой много лет, — начал Савар, — но понятия не имел о том, что меня искалечило. Мои сны были ярче и насыщеннее, чем раньше, но, когда я просыпался, я не помнил ничего, кроме проблесков цвета или ощущения движения. Где-то была истина, она манила меня. Я чувствовал, что что-то следит за мной — красные глаза в небе, красные глаза на стенах, на полу, на потолке.

Последние десять дней всё было иначе. По ночам я… это всё брешь в пространстве-времени. Она влияет на сознание. У вас обоих из-за неё были кошмары. Теперь наступление ночи меняет меня, преобразует меня в прошлого меня, оставляя при этом текущие воспоминания. Оно превращает меня во что-то, что не есть мною, в искажённую злобную версию меня, в то, кем я мог бы быть. Почему именно меня? Потому что я был там, у её создания. Я видел лицо Бога.

Когда-то, будучи молодым и заносчивым, я думал, что могу изменить вселенную. В это верят все, кто только начинает жить. Несколько моих ровесников думали так же: твой отец, Хедин, твой наставник, леди Зурвана, и даже наш любимый Президент… хотя тогда он был всего лишь Канцлером. Вообще-то, это было ещё до того, как ты получил свою учёную степень, так что ты тогда, наверное, ещё не называл себя Доктором. Нет. Хедин так и был Хедином.