Доктора флота

Несколько минут спустя Юрка уже сидел рядом с ними, по очереди тиская и хлопая друзей своими тяжелыми ручищами, пил минеральную воду и торопливо рассказывал о себе.

Вася искоса смотрел на этого пожилого мужчину с покрасневшими белками глаз и желтоватым нездоровым цветом лица, всего какого-то мороченного и взвинченного, и думал, что неужели и он со стороны выглядит так же, хотя и считает себя молодым.

После войны Юрка долго не женился, колесил с вновь созданным оркестром Ряховского по стране. По вечерам солировал на трубе, подыгрывал на мелких ударных — марокасах, тамбурине, бонгах, а днем валялся на пляже или на кровати с книжкой, пристрастился к преферансу, выпивке.

— Помните, ребята, какая житуха была в первые послевоенные годы? Голод, нужда. А тут сыт, пьян, никаких забот. Чтоб такую жизнь бросить, характер нужен, большая цель. А у меня ни того, ни другого не оказалось. — Он замолчал, закурил, глубоко затянулся, продолжал: — В музыке, чтобы пробиться, образование требуется, талант. Старый кореш Ряховский умер. Вот постепенно и докатился. Жить-то, мальчики, надо?

— Ты же мог, как и мы, вернуться в Академию, врачом стать, — сказал Миша.

— Кто знает, что лучше? Всю жизнь по вызовам бегать, гроши получать? Тоже удовольствие небогатое. Не всем же быть такими, как Вася. — Гурович вздохнул, разлил коньяк в рюмки. — Кох, между прочим, мечтал стать искателем приключений, а стал ученым. Жизнь устроена так подло, что мечтаешь об одном, а к сорока оказывается, что получилось совсем другое… Кстати, я живу неплохо и имею не меньше тебя.

— Наверняка, — согласился Миша. — Думаю, что больше.

Пока Вася и Миша с аппетитом уничтожали традиционный бифштекс, Юрка рассказывал о дочерях. Их у него две. Старшая — билетный кассир, а младшая только поступила в педагогический.

— Недавно младшую посылают в колхоз. Перед отъездом вдруг говорит матери: «Там все живут вместе — и парни, и девушки. Так я за себя не ручаюсь». Представляете? Жена, конечно, за сердце: «Что значит не ручаешься?» — «Все, мам, может быть». — «Ты что, дочка, с ума сошла?» — «А что особенного? В крайнем случае можно сделать аборт». Тут вмешалась «мудрая» старшая дочь: «Я тебя понимаю, — говорит. — Но зачем маму впутывать? Решай свои проблемы сама». — Он захохотал. — Не дочка, а цирк. Ни вздохнуть, ни охнуть. Скорее бы замуж повыходили, — он опять засмеялся. — А в общем, девки как девки, хотя и с придурью.