Доктора флота

Они вошли в комнату, и Василий Прокофьевич увидел прямо против двери приколотую кнопками к стене, написанную разноцветными фломастерами афишу: «Вниманию всех! Девочек и мальчиков! Отличников и двоечников! Веселых и скучных! Послушных и не очень послушных!

В воскресенье четырнадцатого апреля в квартире номер двадцать шесть состоится большой концерт «Тихий тарарам». «Тихий», — вы понимаете, рядом соседи. «Тарарам», — вы понимаете, участвуете вы.

Начало в три часа дня. Не опаздывайте! Ждем вас!»

— Что это? — спросил Вася, прочитав афишу.

— Все забываю снять, — смущенно объяснил Миши, снимая кнопки и свертывая афишу в рулон. — Решили с Тосей немного развлечь ребят из нашего дома. Играли, читали вслух стихи. Ирочка с пятого этажа прочла «Прелестницу» Гарсии Лорки. А потом Тося устроила чай с пирогом.

— И часто вы устраиваете такие тарарамы? — ошарашенно спросил Вася, беря из рук Миши афишу, словно не веря, что не перевелись еще на свете люди, которым хватает желания в свой выходной день звать соседскую ребятню и веселиться вместе с нею.

— Что ты, очень-очень редко, — замахал руками Миша. — Считанные разы в год. Некогда. И соседи на первом этаже недовольны, когда ребята танцуют. — И будто извиняясь за эти концерты, добавил смущенно: — Понимаешь, я никогда не умел разговаривать с детьми. Либо сбивался на умильный тон, либо говорил чересчур умно, как со взрослыми, и они не понимали меня. А теперь научился.

— Не ври, — сухо сказал Вася. — Не в том причина.

Раздался звонок. Антон открыл дверь и на пороге появились двое мальчишек лет девяти-десяти.

— Дядя Миша, — спросил один из них, входя в прихожую. — Сегодня турнир будет?

— Нет, сегодня не будет.

— А мы ребятам сказали. Жалко. А почему не будет?

— У меня жена заболела. Как только поправится, я сообщу вам.

Когда мальчишки ушли, Антон пояснил:

— Папа ведет шахматный кружок в жэке. Наша команда заняла первое место в районе.

— Антон нам по рюмке приготовил на посошок. Так сказать, одним махом и за Тосино выздоровление, и за старую дружбу, — предложил Миша.

Они молча чокнулись, выпили. И, как бы продолжая недавний, начатый еще в машине, разговор, Вася неожиданно сказал:

— Когда ты говоришь, что ничего не сумел добиться в жизни, ты имеешь в виду должность, положение, ученое звание? Верно я тебя понял?

— Допустим, — буркнул Миша.