Доктора флота

Он приказал ассистенту, молодому врачу с курсов усовершенствования, крепко держать концы нерва, а сам решительно рассек рубец. И вдруг, о ужас, дистальный конец нерва резко сократился, вырвался из рук ассистента со свистом исчез в толще мышц. Рану залило кровью. Он попробовал нащупать конец нерва, чтобы вывести его в рану, но нерва не было.

Он снова посмотрел на Савкина, ожидая если не помощи, то хотя бы совета, но в этот драматический момент профессор, ни слова не говоря, повернулся и вышел из операционной. «Куда он?» — тревожно мелькнуло в голове. Некоторое время он еще пытался найти конец нерва, расширил разрез, но тот исчез бесследно.

— Зоя, — обратился он к санитарке. — Попросите профессора в операционную.

Санитарка вышла и вскоре вернулась.

— Всеволода Семеновича в клинике нет, — сообщила она.

«Ах так! — с внезапной злостью подумал он. — Ушел. Ну и ладно».

Как сквозь туман услышал чей-то сочувственный голос:

— Ничего страшного, коллега. Расширьте разрез еще больше.

— Не мешайте, — огрызнулся он. — Разберемся сами.

Странно, но он успокоился. Запустил руку в глубину мышц и начал снова, но уже сосредоточенно, не торопясь, в определенном порядке искать нерв и вскоре нащупал его гладкий край.

— Держи крепко и не упускай больше, — сказал он ассистенту, сразу повеселев.

Уверенно стянул края перебитого нерва, оставив между ними небольшое расстояние, чтобы могли прорастать фибриллы, наложил два шва и зашил рану.

Уже потом он узнал, что шеф не уходил из клиники, сидел в кабинете, а санитарке сказал: «Что, испугался, запросил помощи? Скажи, что я вышел», О ходе операции его информировала ординаторша.

Бывший сержант стал понемногу поправляться, а он по совету Савкина сдал вступительные экзамены в адъюнктуру и вернулся на Курилы. Занятия в адъюнктуре должны были начаться лишь осенью будущего года.

«Ах, Всеволод Семенович, Всеволод Семенович», — с грустью подумал он и вздохнул…

Через десять дней у него день рождения. Исполнится сорок семь. Обычно этот день он отмечал на даче. Гости сидели в саду за большим грубо сколоченным столом, пили коньяк, хвалили все подряд — и именинника, и его жену, и стоявшую на столе еду, а потом через лесок шли на озеро купаться.