Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки (СИ)

Сегодня я договорилась с Лилит, чтобы та привела свою соседку с мальчиком. Только услышав, что я маг, все ждали от меня чуда, но я не могла никому его обещать. Вот бы достичь гармонии между магией и медициной, чтобы в этом мире они шли рука об руку. Это было бы прекрасно! Но пока остается только мечтать.

Лилит должна была занять Марусю, пока я общаюсь с пациентами. Она была активной и веселой женщиной, а ее умелые руки и лекарство подадут, и постирают, и рану перевяжут. Дети к ней тянулись, поэтому я могла быть спокойна — Маруся в безопасности. Но видя, что я ухожу, а ее берет незнакомая женщина, девчушка горько заплакала. Она ведь ко мне привязалась, и как теперь быть? Что делать? Я не могу бросить работу, учебу, но не могу оставить и ее.

— Иди-иди, — подбодрила Лилит. — Мы с Мари найдем, чем заняться. Правда, сладкая? И котик с нами останется.

Уголек демонстративно закатил желтые глазищи и закряхтел. Он не выносил, когда его называли «котиком» и сюсюкали. Этот котяра был суров, как амурский тигр.

— Я быстро, — обещала, поцеловав розовую щечку. Взгляд, каким меня провожала Маруся, пробрал до нутра и все там перевернул. Наверняка она боится, что я могу предать и не вернуться.

В приемную в назначенный час явилась Валла, знакомая Лилит, с сыном. Сама она была уже немолода: темные волосы с проседью торчали из-под косынки, лицо, довольно симпатичное, с тонкими чертами, портили глубокие носогубные складки и печальные морщины вокруг рта. Руки, которыми она сжимала плечи мальчишки, словно его могли отнять в любой момент, загрубели от работы.

— Вы нейра магичка? — спросила она настороженно, как будто ожидала увидеть кого постарше да попредставительней.

— Я и никто иной, — ответила с улыбкой, приглашая женщину сесть и втягивая ее в разговор. Надо было собрать анамнез и узнать о жизни не только мальчика, но и его матери.

Пока мы беседовали, мальчишка тихо сидел, ковыряя ногтем стол с таким упорством, будто хотел проделать в нем дыру. Целеустремленный малый, однако! Интересно, что с ним? И что увидит мой магический взор?

— Да рос, как все дети, — Валла кинула на сынишку сочувственный взгляд. — Сопли, кашель, иногда с жаром. Особо тяжких болячек не было. И не роняли его, нет. И не бил никто, особенно по голове. У нас вообще рукоприкладство не в чести. До трех лет ничем не отличался от моих старшеньких, их у меня четверо. Сколько ни ждали, что заговорит… — она вздохнула и покачала головой. — Молчит, словно в рот воды набрал. Тихий, спокойный, всегда сам по себе. С детьми играть не любит, да и не принимают они его. А свекровь, змеища, все время мужа пилит, мол, не его это сын, приблудыш какой-то. Хочет избавиться от моего Рончика.

Я слушала Валлу, делая пометки на листке бумаги. Чтобы упорядочить работу, я заводила на каждого нового больного по карте. Впрочем, что-то подобное в лечебнице уже было, но записи при нейте Родеусе велись как попало.

— Как проходила беременность? — я задала еще несколько вопросов и приготовилась слушать дальше. Судя по растерянному лицу женщины, она не понимала, к чему мне знать такие подробности, но послушно отвечала.

Мне всегда было неловко спрашивать, но я все-таки уточнила, не пила ли она, не было ли зависимости от табака. Валла обиженно охнула и помотала головой.

— Нет-нет, вы что! Ни капли! Ни я, ни муж. У меня вообще здоровье лошадиное всегда было, вот только… — женщина нахмурилась. — При беременности тошнило сильно и бессонница мучила. Мне лекарь один капли прописал, я их принимала.

— Какие капли? — схватилась я за единственную соломинку. До этого в опросе все было идеально настолько, что даже не верилось. Просто образцовая женщина.

— Сейчас… как их… — она потерла переносицу. — Мильтона, вроде, называется.

Мильтона? Я впервые слышала это название. Что за чудо местной медицины?

— А из чего они сделаны? Вы знаете состав?

— Ну откуда ж я знаю, милая, — Валла с сожалением развела руками. — Я ведь не ученая, что лекарь сказал, то и пила. Недолго, правда, в самом начале. Помогало плохо, и я бросила. Тошнота потом сама прошла.

А вот это было уже интересно. Надо спросить у нейта Энкеля, что за мильтона такая.

Закончив с матерью, я принялась за маленького пациента. Он меня слышал, понимал, на просьбы реагировал, впрочем, весьма неохотно. И правда, чего это взрослая тетка привязалась? А вот повторять за мной слова категорически не хотел или не мог, как бы я ни ухищрялась.

Физическое развитие Рона было по возрасту, и тогда я медленно моргнула, направляя магию в глазные яблоки и переходя на целительский взор. Так и думала! Картина та же, что у Эллин и остальных: затемнение в головном мозге, как раз в области речевого центра.

Валла смотрела на меня с надеждой, и как тяжело было ее разочаровывать, признаваясь, что такие недуги я пока не могу лечить.

— Вы еще молоденькая, у вас все впереди, — спохватилась она, видя, что я расстроилась тоже. — Учитесь, нейра магичка, мы подождем. Да, Рончик? Мы в вас верим, а вы уж про нас не забудьте потом.