Доктрина шока. Становление капитализма катастроф

Гумеде, теперь один из самых известных людей Южной Африки, занимающихся журналистскими расследованиями, сказал, что постепенно начал понимать, как на этих «технических» встречах решалось подлинное будущее страны, хотя немногие это понимали в ту пору. Гумеде напомнил, что в тот переходный период страна была на грани гражданской войны: поселения черных терроризировали банды с оружием, купленным на деньги Национальной партии, полиция продолжала убивать людей, и постоянно ходили разговоры о том, что может начаться кровавая бойня. «Я весь сосредоточился на политике, — вспоминал он, — на массовых акциях, ездил в Бишо (место открытых столкновений демонстрантов с полицией), кричал: «Эти люди должны уйти!» Но на самом деле настоящая борьба шла на поле экономики. И мне действительно жалко, что я был таким наивным. Тогда я считал себя достаточно политически зрелым, чтобы понимать эти вещи. Как я мог это упустить из виду?»

С тех пор Гумеде наверстывал упущенное. На момент нашей встречи в стране шли яростные споры о его новой книге «Табо Мбеки и борьба за душу АНК». Там подробно исследуется вопрос о том, как партия АНК не смогла отстоять экономическую независимость страны на переговорах, на которые Гумеде, занятый другими вещами, не обращал внимания. «Я написал эту книгу в гневе, — сказал он. — В гневе на себя и на мою партию».

Трудно представить, что исход переговоров мог бы быть иным. Если можно верить Падаячи, даже группа переговорщиков АНК не могла понять, что совершает чудовищное преступление. Могли ли в этих условиях что–то сделать активисты на улицах?

В эти годы Южная Африка жила в постоянном кризисе. Люди с восторгом наблюдали за вышедшим из тюрьмы Манделой и одновременно с яростью узнавали, что Крис Хани, молодой активист, который, по мнению многих, должен был стать преемником Манделы, был застрелен убийцей расистом. Кроме нескольких экономистов, никто не желал обсуждать вопрос о независимости центрального банка, который наводит скуку даже в условиях нормальной жизни. Как сказал Гумеде, большинство людей думали, что, какие бы компромиссы ни пришлось допустить, чтобы получить власть, от них можно отказаться, как только АНК начнет непосредственно управлять страной: «Мы станем правительством и исправим эти ошибки потом».

Активисты АНК не понимали в то время, что в процессе переговоров была изменена сама природа демократии и на их страну была наброшена практически неизменяемая сеть, причем таким образом, что никакого потом уже не будет.

В течение первых двух лет правления АНК партия пыталась, используя свои ограниченные ресурсы, выполнить обещание о перераспределении. Государство вложило немало денег в строительство более 100 тысяч домов для бедных и потратило миллионы на водопровод, электричество и телефонные линии [595]. Но дальше произошла уже знакомая история. Под бременем долгов и давлением международных организаций, призывающих приватизировать эти службы, правительство вскоре начало повышать цены. В результате после 10 лет правления АНК миллионы людей были отключены от новой системы водоснабжения и электросетей, потому что не могли оплачивать работу этих служб [596]. По крайней мере 40 процентов новых телефонных линий к 2003 году прекратили свою работу [597]. Что касается «банков, рудников и промышленных монополий», которые Мандела призывал национализировать, то они так и остались в руках прежних, принадежащих белым четырех сверхмощных конгломератов, которые контролируют 80 процентов сделок на фондовой бирже Йоханнесбурга [598]. В 2005 году лишь 4 процента компаний, котирующихся на бирже, принадлежали черным или управлялись ими [599]. В 2006 году 70 процентов земель Южной Африки принадлежало белым, которые составляют всего 10 процентов населения [600]. Что еще печальнее, правительство АНК потратило гораздо больше времени на отрицание серьезности положения со СПИДом, чем на попытки найти важнейшие лекарства для пяти миллионов ВИЧ инфицированных, хотя к началу 2007 года тут наблюдалась положительная динамика [601]. И вот, быть может, наиболее вопиющие статистические данные: с 1990 — того года, когда Мандела покинул тюрьму, — средняя продолжительность жизни жителя Южной Африки сократилась на 13 лет [602].