Доктрина шока. Становление капитализма катастроф

Ситуация хаоса была выгоднее всего для компании Halliburton. До вторжения она получила контракт, согласно которому должна была потушить горящие нефтяные скважины, оставленные отступающей армией Саддама. Ожидаемых пожаров не было, и тогда контракт с Halliburton был расширен: компания должна была поставлять топливо всей стране. Эта задача была настолько масштабной, что для ее выполнения пришлось «скупить все доступные автоцистерны в Кувейте и в придачу импортировать дополнительные»[1053]. Чтобы освободить солдат для непосредственного ведения боевых действий, Halliburton взяла на себя десятки других задач, которые всегда выполняли сами военные, в том числе содержание военного транспорта и радиосвязи.

Даже забота о наборе личного состава, которым всегда занимались сами военные, на фоне затянувшейся войны быстро превратилась в выгодный бизнес. К 2006 году новых солдат вербовали специализированные частные фирмы, такие как Secro, или отделение огромной корпорации L 3 Communications, занимающейся производством оружия. Частные вербовщики, многие из которых никогда не служили в армии, получали премии за каждого новобранца; как говорил один представитель такой компании, «если хочешь есть бифштексы, поставляй людей для армии»[1054]. Во время правления Рамсфельда расцвел и такой бизнес, как подготовка военных: частные компании, такие как Cubic Defense Application и Blackwater, устраивали тренинги с имитацией боев и военными играми на частных тренировочных базах, где обучающиеся разыгрывали уличные бои в специально построенных искусственных деревнях.

Благодаря одержимости Рамсфельда приватизацией, впервые упомянутой им 20 сентября 2001 года, когда солдаты начали возвращаться домой с ранениями или последствиями психической травмы, их лечили частные медицинские компании, превратившие военные травмы иракской операции в источник дохода. Одна из таких компаний, Health Net, заняла седьмое место в списке самых успешных компаний 2005 года, причем ее успех главным образом определяли травмы, полученные военными в Ираке. Другой подобной компанией была LAP Worldwide Service Inc., которая получила контракт на выполнение многих задач в госпитале Уолтера Рида. Приватизация управления этого медицинского центра неблагоприятно отразилась на работе заведения и уходе за больными, поскольку более сотни опытных государственных служащих покинули свою работу [1055].

Значительное расширение диапазона задач, выполняемых частными компаниями, никогда не обсуждалось открыто как вопрос политики правительства (точно так же, как и внезапно материализовавшийся закон относительно нефти в Ираке). Рамсфельд не хотел принимать участия в публичных сражениях с профсоюзными деятелями или высокопоставленными военными. Все происходило как бы само собой по ходу дела — военные называют это «расширением задачи». Чем дольше тянулась война, тем больше превращалась в приватизированный проект, так что вскоре оказалось, что это уже новый способ ведения войны. И как происходило уже не раз, бум был порождением кризиса.

Цифры отражают удивительную динамику «расширения задач» корпораций. Во время первой войны в Заливе 1991 года на каждую сотню солдат приходился один контрактник. На момент начала вторжения в Ирак в 2003 году соотношение резко изменилось: один контрактник на 10 солдат. После трех лет американской оккупации это соотношение стало один к трем. Еще год спустя, на четвертом году оккупации, оно составляло: один контрактник на 1,4 солдата США. И эти цифры учитывают исключительно контрактников, работающих непосредственно на правительство США, а не на партнеров по коалиции или иракское правительство, и сюда не входят контрактники, базирующиеся в Кувейте и Иордании, которые передали свою работу субподрядчикам [1056].

Если говорить о британских солдатах в Ираке, то количество соотечественников, работающих в частных оборонных фирмах, их уже давно превзошло, так что тут пропорция составляет три контрактника на одного солдата. Когда в феврале 2007 года Тони Блэр объявил, что выводит 1600 солдат из Ирака, пресса начала повторять примерно такие слова: «…государственные служащие надеются, что образовавшуюся пустоту заполнят наемники», причем компаниям, которые их поставят, заплатит британское правительство. В то же время агентство Associated Press утверждало, что количество контрактников в Ираке достигает 120 тысяч, что почти эквивалентно количеству американских военных [1057]. По своим масштабам приватизированная война уже затмила ООН. Бюджет ООН на цели миротворчества за 2006–2007 годы составил 5,25 миллиарда долларов — четверть того, что получила Halliburton на иракских контрактах, а по последним данным только лишь индустрия наемников солдат имеет оборот в 4 миллиарда долларов [1058].