Доктрина: Смута в Московии (СИ)

— Ах, извини! У тебя была более старая версия «движка»! Как же она называлась? «Звёздный Юнга», по-моему. И вот ещё что! За Кайгородова я не в ответе! Это чмо меня самого обманывал на каждом шагу. — Шереметьев глубоко вдохнул и сжал кулаки.

— Даже так! Неужто разругались?! С таким честным, таким компетентным и как там ещё? А! Прозрачным! Чё вы там не поделили-то? Гриша у тебя так разошелся, что в Европе аж цены упали...

— Я не имею к торговле наркотиками никакого отношения! — Шереметьев наклонился вперед и пристально смотрел на Сергея Сергеевича.

— Вы подставили и кинули... меня, вместе с Кайгор... одовым! Я не спущу, запомните хорошенько... Шереметьев! — «Добрый» ударил ладонью по столешнице.

— А что, Николаич? Вопрос-то серьезный! — продолжил Стоцкий. Александр Николаевич потупил взгляд и сделал паузу.

— Слушай Сань, а что ты будешь делать после того, как Платошка провалится на выборах?! Сухари сушить?

— Я... я... С чего вы взяли? — Шереметьев посмотрел в сторону и сделал длинную паузу. — Продолжать этот разговор нет смысла! — выпалил он и отключился.

— Чудак, блин! — выругался экс-президент. — Мансур, вы видели, что он неадекватен? Джакометти промолчал.

 — Итак, каков наш план? — спросил полномочный представитель и посмотрел на Стоцкого и Малика, который снова переключился на еду.

— Дайте мне пару дней, я подниму все, что у нас на Кайгородова и его сынка, посмотрю, как это можно раскрутить, — Стоцкий потер лоб.

— Я вот тут читаю историю России и подумал, а что если нам использовать в агитационных материалах аналогию со Смутным временем? — Джакометти окинул взглядом Сергея Сергеевича. — Например, так: клика предателей хочет отдать Россию-матушку Евросоюзу, а Платон и вы, как Минин и Пожарский, им противостоят.

— Идея неплохая, можно даже сказать, оригинальная! — усмехнувшись, ответил экс-президент. — Как вы думаете, Анжей Мехметович?

— Да, действительно, всё новое — это хорошо забытое старое! — согласился Добржанский. — К тому же, Шереметьевы — фамилия древнего боярского рода...

— Честно сказать, эти убогие слоганы, просто ужас! — сморщился Стоцкий, — «Шереметьев — это справедливый суд!», «Шереметьев — президент новой эпохи!», «Шереметьев — это защита от произвола!». От них меня тошнило ещё во время его первой кампании.

— По настоянию Александра Николаевича подготовкой агитационных материалов занималась «Клипарт-студия» Рогова, — Добржанский напряженно сжал губы.

— Совсем из ума выжил Николаич! Рогов же — выкормыш Головина? — воскликнул экс-президент и схватился за голову.

— Ну не знаю — кто там чей выкормыш, но в течение завтрашнего дня нам нужно подготовить несколько новых агитационных роликов. У вас есть соответствующие специалисты? — Мансур вопросительно посмотрел на Стоцкого.

— Ну, можно поискать, — задумчиво произнёс он, почесывая затылок.

— У меня есть... специалист! — промычал Малик, не поднимая голову из вазы, — у меня!

— Это хорошо! Но нужно будет, чтобы их крутили на всех популярных сетевых каналах, — Джакометти кинул взгляд на Добржанского.

— На государственных сетевых ресурсах агитационные материалы демонстрируются в соответствии с законом, — Анджей Мехметович сложил руки на груди. — А вот с частными придется договариваться!

— Ну, вот ты и договаривайся! — экс-президент ткнул пальцем в грудь Анджея Мехметовича.

— Сергей Сергеевич! Вы же знаете, что «РусМедиа» на это не пойдет, тем более что серьезный пакет их акций принадлежит Панамериканскому новостному бюро, — напомнил помощник президента. — Боюсь, что придется прибегнуть к... не совсем законным методам агитации.

— То есть взламывать чужие ресурсы? Ты об этом? — Сергей Сергеевич пристально посмотрел в глаза Добржанскому.

— Ну, что-то вроде того!

— Почему я это должен делать? — Стоцкий откинулся на подушки.

— Что делать? — робко переспросил Анджей Мехметович.

— Твою работу, сынок! За то, что ты на должности своей останешься сидеть!

— Я готов сотрудничать...

— Хорошо! Это очень хорошо! Чтобы каждую неделю ко мне — на исповедь! — экс-президент постучал по столешнице. В первую очередь, собери всё, что есть на детей Вырубаева и Кайгородова, понял! Слухи, сплетни там! Пускай эти аналитики твои, так называемые, пошевелят своими оплывшими мозгами!

— Конечно... конечно, — Добржанский понурил голову.

— Не конечно, а к завтрашнему дню! А то прямо отсюда переедешь в Волчанск! — всё больше распалялся Стоцкий.

— Эээ... Я пойду тогда, господин Джакометти, господин Малик, — пробормотал Добржанский и заторопился к выходу, но был остановлен Сергеем Сергеевичем.

— Какое до свиданья! Со мной поедешь!

— Не надо, Сергей... Я позабочусь... о нем, — Малик отцепил руку Стоцкого от воротника одежды Анджея Мехметовича.

— Ладно, заботливый, смотри, чтобы не случилось, как с Кайгородовым, которому ты так радостно сбывал «масло», друг мой! А он тебя кинул потом!

 Малик оскалил белоснежные зубы. «И на старушку бывает... как говориться..,» — прокряхтел он.

— Давайте не отвлекаться от дел, Сергей Сергеевич! — Мансур попытался осадить экс-президента.