Документ «Р»

— Очень рад вашему визиту, господа. Я надеюсь, что был хоть чем-нибудь полезен. Помните — в хорошем городе живут хорошие люди и царит мир. Я говорил уже, и шериф подтвердит это, что в Арго-сити случаются проступки, но не бывает преступлений. За последние пять лет — с тех пор, как мы ввели закон о запрещении сборищ, — ни разу не было публичных беспорядков. Все городские служащие отлично работают и довольны своей судьбой. Конечно, попадается иной раз паршивая овца, вроде той учительницы истории, о которой я вам рассказывал. Но мы уже от нее избавляемся, и вреда она причинить не успела. — Он распахнул перед гостями дверь. — Удачи вам с вашей реконструкцией в Бисби. Можете гордиться, если хотя бы наполовину достигнете наших успехов. Мои наилучшие пожелания мистеру Питману.

Вернувшись после ухода гостей к себе в кабинет, управляющий заметил, что вслед за ним зашла секретарша, и обратил внимание на растерянное выражение ее лица.

— В чем дело, мисс Газелтин?

— Эти господа, которые только что вышли… Правильно ли я поняла, что вы пожелали им удачи в реконструкции Бисби?

— Да. А что?

— Но здесь какая-то ошибка, сэр. Город Бисби тщательно реконструировали и полностью перестроили всего лишь несколько лет назад. У меня в архиве есть об этом сведения.

Теперь заметно растерялся управляющий.

— Не может быть.

— Я вам сейчас покажу.

Минуту спустя управляющий листал папку с картами Бисби, фотографиями и азотными вырезками, на все лады расписывающими работу, только что завершенную в перестроенных районах города. В панике он немедленно заказал разговор с Бисби, попросив к телефону лично мистера Питмана. Затем сразу же позвонил шерифу.

— Мак, у меня только что были два чужака, выдающие себя за сотрудников филиала «Филиппс индастриз» в Бисби. Предъявили письмо от Питмана и задавали слишком подозрительные вопросы. Я позвонил Питману, но он о них и слышать не слышал. Не нравится мне это, Мак. Арестуем?

— Нет. Сначала выясним, кто они такие. Ты же знаешь приказ.

— Но послушай, Мак…

— Предоставь это дело мне. Я сейчас же свяжусь с Кайли. Он знает, как поступить.

Мисс Уоткинс, чопорная, сурового вида дама средних лет, оставила свой класс, чтобы встретиться с Коллинзом и Раденбау в холле коридора второго этажа средней школы Арго-сити.

— Мне позвонил директор и сказал, что вы хотите встретиться со мной. Чем могу служить, господа?

— Нам известно, что вас уволили с работы, мисс Уоткинс, — начал Коллинз. — И мы хотели бы коe о чем расспросить вас в этой связи.

— Кто вы?

— Члены школьного совета из Бисби. Приехали сюда для ознакомления с системой школьного образования в Арго-сити. Во время беседы с управляющим мы услышали о вашей истории. Он сказал, что вы отошли от линии…

— От линии? — удивленно повторила учительница. — Я всего лишь выполняла свои обязанности, преподавала историю США.

— И тем не менее вас уволили.

— Да, сегодня я работаю последний день.

— Не могли бы вы рассказать, что произошло?

— Мне даже стыдно говорить об этом, — сказала она. — Настолько все нелепо. Мой класс подходил к изучению темы об образовании Соединенных Штатов. Чтобы оживить уроки, я разыскала старую газетную вырезку, которую привезла с собой из Вайоминга, где работала раньше. — Женщина достала из сумочки пожелтевший от времени газетный лист и протянула его Коллинзу. — И прочитала ее на уроке в десятом классе.

Коллинз и Раденбау прочли первые строки сообщения Ассошиэйтед пресс: «Только один человек из пятидесяти, к которым обратился репортер на улицах Майами, согласился подписать отпечатанную на машинке копию Декларации независимости. Двое прохожих назвали ее «коммунистическими бреднями», один пригрозил позвать полицию…»

Мисс Уоткинс указала на последний абзац статьи:

«Все остальные, кто удосужился прочитать первые три параграфа текста Декларации независимости, отозвались подобным образом: один сказал: «Только псих мог написать такое». Другой заявил: «Надо сообщить в ФБР об этой пакости». Еще один обозвал авторов Декларации «красными смутьянами». Вслед за этим журналист распространил анкету, содержащую отрывок из Декларации, среди 300 членов молодежной религиозной организации, и 28 процентов опрошенных заявили, что этот отрывок написал Маркс».

Учительница спрятала газетную вырезку обратно в сумку.

— Познакомив моих учеников с этой заметкой, я сказала им, что не допущу к экзаменам тех, кто не прочтет и не изучит Декларацию независимости и конституцию, не усвоит значения этих классических документов.

— Вы упоминали Билль о правах? — поинтересовался Коллинз.