Читаем Документы Нового Завета: достоверны ли они? (ЛП) полностью

Позднее, в четвертом столетии, являются другие поддельные "Деяния Пилата", на сей раз христианского происхождения, и столь же грубо сфабрикованные, как и выпущенные Максими- ном, в противовес которым их, вероятно, издали. Они дошли до нашего времени, и содержат якобы воспоминания о суде, страстях и воскресении Христа, записанные Никодимом и принадлежащие Пилату. (Они известны также как "Евангелие от Никодима".) Их перевод опубликован М. Р. Джеймсом в "Апокрифе Нового Завета" [стр. 94 и далее], и они наделены собственной литературной ценностью, которая, впрочем, не касается нашего предмета.

Величайшим римским историком эпохи империи был Корнелий Тацит, родившийся между 52 и 54 гг. и написавший историю Рима при первых императорах. В возрасте приблизительно шестидесяти лет он пишет историю правления Нерона (54-68 гг.), где описывает страшный пожар в городе Риме в 64 г., и сообщает, что, как уверяла всеобщая молва, город подожгли по приказанию Нерона, который хотел прославиться, отстроив Рим еще более роскошным. Он продолжает:

"Посему, дабы пресечь слухи, Нерон взвалил вину и наказал с самой утонченной жестокостью класс людей, ненавидимых за их прегрешения, которых толпа называет христианами. Христос, по которому они получили свое имя, был казнен по приговору прокуратора Понтия Пилата, когда императором был Тиберий, и злостное суеверие было на краткое время пресечено, только для того, чтобы разразиться заново не только в Иудее, где родилась эта зараза, но и самом Риме, где собираются и находят себе пристанище все ужасные и постыдные вещи мира". [Анналы, 15:44.]

Это сообщение явно не происходит ни из христианских, ни из еврейских источников, так как последние не могли называть Иисуса Христом. Для язычника Тацита "Христос" было просто собственным именем его носителя, тогда как для евреев, как и для ранних христиан, то было не имя, но титул, греческий эквивалент семитского "Мешиах" (Помазанник). Христиане называли Его Христом, поскольку верили, что Он был обещанный пророками Мессия. Евреи, в это не верившие, не приписали бы Ему столь почетный титул. Тациту была доступна вся официальная информация, какой он только хотел воспользоваться: он был зятем Юлия Агриколы, губернатора Британии с 80 по 84 гг. Если Пилат в самом деле послал в Рим доклад о казни Христа, Тацит мог знать об этом с большей вероятности, чем большинство других авторов, но его сообщение слишком мало детализировано, чтобы уверенно принять такое предположение. Следует, однако, заметить, что, не считая еврейских и христианских авторов, Тацит оказывается одним единственным античным автором, упоминающим Пилата. По иронии истории единственное упоминание Пилата римским историком делается в связи с той ролью, которую он сыграл в казни Христа!

Катастрофический пожар в Риме упоминается также Светонием, написавшим около 120 г. "Жизнь двенадцати цезарей". В главе "Жизнь Нерона" он пишет:

"Наказание постигло христиан, класс людей, приверженных к новому и вредоносному суеверию". [16:2.]

Другое возможное упоминание христианства Светонием имеется в "Жизни Клавдия":

"Поскольку евреи постоянно учиняли беспорядки по наущению Хрестуса, он (Клавдий) изгнал их из Рима". [25:4.]

Неясно, кто был этот Хрестус, но наиболее вероятно, что распря среди евреев Рима была следствием явившегося тогда в их среде христианства, и что Светоний, узнав, что евреи ссорятся из-за некоего Хрестуса (так иногда писали имя Христа язычники), ошибочно вообразил, что этот человек находился во время Клавдия в Риме. Как бы то ни было, его сообщение интересно еще и в другой связи. В Деяниях Апостолов мы читаем, что, когда Павел прибыл в Коринф, что было, вероятно, в 50 г., он встретился там с человеком по имени Акила и его женой Прискиллой, недавно приехавшими из Рима, так как Клавдий приказал всем евреям покинуть Рим. [18:1 и далее.] Эта чета сыграла выдающуюся роль в истории раннего христианства: по всей вероятности именно они были среди основателей церкви в Риме.

Светониева "Жизнь Клавдия" перекликается с Деяниями еще и в том месте первой, где сообщается, что правление Клавдия было отмечено "постоянными неурожайными сезонами" [18:2], что напоминает нам о пророчестве Агава (Деян. 11:28) о великом голоде по всей вселенной, который случился во времена Клавдия.

В 112 г. Плиний Младший, правитель Вифинии в Малой Азии, написал письмо императору Траяну, испрашивая рекомендации, как обращаться с беспокойной сектой христиан, чрезвычайно многочисленных в его провинции. Согласно свидетельствам, которых он добивался, допрашивая некоторых из них под пыткой:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами
Интервью и беседы М.Лайтмана с журналистами

Из всех наук, которые постепенно развивает человечество, исследуя окружающий нас мир, есть одна особая наука, развивающая нас совершенно особым образом. Эта наука называется КАББАЛА. Кроме исследуемого естествознанием нашего материального мира, существует скрытый от нас мир, который изучает эта наука. Мы предчувствуем, что он есть, этот антимир, о котором столько писали фантасты. Почему, не видя его, мы все-таки подозреваем, что он существует? Потому что открывая лишь частные, отрывочные законы мироздания, мы понимаем, что должны существовать более общие законы, более логичные и способные объяснить все грани нашей жизни, нашей личности.

Михаэль Лайтман

Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая научная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Искусство памяти
Искусство памяти

Древние греки, для которых, как и для всех дописьменных культур, тренированная память была невероятно важна, создали сложную систему мнемонических техник. Унаследованное и записанное римлянами, это искусство памяти перешло в европейскую культуру и было возрождено (во многом благодаря Джордано Бруно) в оккультной форме в эпоху Возрождения. Книга Фрэнсис Йейтс, впервые изданная в 1966 году, послужила основой для всех последующих исследований, посвященных истории философии, науки и литературы. Автор прослеживает историю памяти от древнегреческого поэта Симонида и древнеримских трактатов, через средние века, где память обретает теологическую перспективу, через уже упомянутую ренессансную магическую память до универсального языка «невинной Каббалы», проект которого был разработан Г. В. Лейбницем в XVII столетии. Помимо этой основной темы Йейтс также затрагивает вопросы, связанные с античной архитектурой, «Божественной комедией» Данте и шекспировским театром. Читателю предлагается второй, существенно доработанный перевод этой книги. Фрэнсис Амелия Йейтс (1899–1981) – выдающийся английский историк культуры Ренессанса.

Френсис Йейтс , Фрэнсис Амелия Йейтс

История / Психология и психотерапия / Религиоведение
Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение
Введение в Ветхий Завет Канон и христианское воображение

Это одно из лучших на сегодняшний день введений в Ветхий Завет. Известный современный библеист рассматривает традицию толкования древних книг Священного Писания в христианском контексте. Основываясь на лучших достижениях библеистики, автор предлагает богословскую интерпретацию ветхозаветных текстов, применение новых подходов и методов, в особенности в исследовании истории формирования канона, риторики и социологии, делает текст Ветхого Завета более доступным и понятным современному человеку.Это современное введение в Ветхий Завет рассматривает формирование традиции его толкования в христианском контексте. Основываясь на лучших достижениях библейской критики, автор предлагает богословскую интерпретацию ветхозаветных текстов. Новые подходы и методы, в особенности в исследовании истории формирования канона, риторики и социологии, делают текст Ветхого Завета более доступным и понятным для современного человека. Рекомендуется студентам и преподавателям.Издание осуществлено при поддержке организации Diakonisches Werk der EKD (Германия)О серии «Современная библеистика»В этой серии издаются книги крупнейших мировых и отечественных библеистов.Серия включает фундаментальные труды по текстологии Ветхого и Нового Заветов, истории создания библейского канона, переводам Библии, а также исследования исторического контекста библейского повествования. Эти издания могут быть использованы студентами, преподавателями, священнослужителями и мирянами для изучения текстологии, исагогики и экзегетики Священного Писания в свете современной науки.

Уолтер Брюггеман

Религиоведение / Образование и наука