Дольче вита по-русски

– Поздравляю. В каком же направлении оно двигается?

– К финишу, разумеется.

– Ну это понятно, а если поподробнее?

Я рассказала о реакции Шильдикова на письмо, которое он вчера получил через моего посыльного.

– Понимаешь, я таким образом уже проверяла одного человека, которого подозревала моя клиентка. Тот воспринял послание как чей-то прикол. Не то, что Шура!

– Значит, все-таки драгоценности зашили в жмурика, а потом тело выкрали и распотрошили?! – Полковник брезгливо поморщился. – Это надо же – до такого додуматься! Высшая степень цинизма! И где же теперь труп?

– Наверное, его закопали где-нибудь в безлюдном месте.

– Но ведь члены этой шайки не могли не понимать, что покойника начнут искать? Будь вдова адекватной женщиной, она бы сразу к нам прибежала.

– Значит, овчинка стоила выделки. Во сколько ювелир Нежинский оценивает свой золотой гарнитур?

– Я точно не помню, но там шестизначное число.

– Ну вот! Неужели ты думаешь, что Грындин смирился бы с тем, что драгоценности, которые он успел подержать в руках, окажутся похороненными навечно?

– Значит, ты считаешь, что идейный вдохновитель всего этого – Павел Сергеевич, а Шура – простой исполнитель?

– Да, и не он один, конечно. Я думаю, что, кроме него, в той «Скорой», что ночью у дома моей клиентки стояла, находился как минимум еще один человек. Во всяком случае, моя угроза на Шильдикова подействовала. Представляешь, он оказался таким пунктуальным! Я написала, что даю ему сутки, и Шура ровно через двадцать четыре часа после прочтения письма прислал ответ. – Я процитировала его: – «Согласен на десятку. Только нужны гарантии». Торговаться вздумал, представляешь?!

– Интересно, откуда же он свой ответ послал? Неужели в морге Wi-Fi имеется? – усмехнулся Кирьянов.

– Владимир Сергеевич, кончай меня подкалывать! Я ведь все продумала. Рядом с клиническим городком есть интернет-кафе. Шура мне сам как-то в прошлом году рассказывал, что одно время ходил туда играть в on-line казино. Правда, однажды он проиграл получку почти полностью и завязал с этим делом. Так вот, туда он и сбегал, чтобы связаться с шантажистом. Я ответила, что меньше двенадцати зеленых кусков меня не устроит, и дала ему время до завтра – на поиски недостающей суммы.

– Ну, хорошо, и что ты планируешь делать дальше?

– А дальше надо брать Шуру и колоть его по всем пунктам.

– Хочешь пойти по уже проторенной дорожке – засада на каком-нибудь заброшенном складе – дальнейшая моральная обработка? – предположил Володька. – Слушай, а тебе не кажется, что он подозрительно легко согласился заплатить шантажисту?

– Почему ты считаешь, что Шильдиков согласился на мои условия так уж легко? Во-первых, он пробовал поторговаться. Во-вторых, Шура, скорее всего, не свои личные бабки выложит, а грындинские, ну, или они как-то поделят свои расходы. Я сегодня утром наблюдала весьма экспрессивный разговор двух наших патологоанатомов на пороге морга. А потом их эмоции как-то улеглись. Скорее всего, шеф похорохорился-похорохорился – и сдался на волю обстоятельств.

– Собственно, а какой у него еще был выход? Если Шура отказался бы платить, то им обоим оставалось бы только ждать «приглашения на два лица» в следственный изолятор, – сострил Кирьянов. – Но это, понятное дело, не вариант. Знаешь, как прокуратура мечтает засадить этого Грындина? Ведь ясно же, что золотишко и камешки у ювелира он притырил. Так какой у тебя, Таня, план на этот раз?

– Надо назначить Шильдикову встречу в светлое время суток, но в малолюдном месте.

– Думаешь, он испугается пойти на свидание с шантажистом при свете луны? Вряд ли. Он вон какие дела проворачивал – и не боялся! Выкрасть ночью гроб с покойником – это ведь не шутки!

– Испугается – не испугается, не в том дело. Понимаешь, Шура должен выложить деньги, причем отнюдь немаленькие, за фотографии своих «ночных забав». Но это раньше, когда-то, негативы снимков существовали только в единственном экземпляре. А сейчас цифровые фотографии можно копировать несметное число раз, поэтому никто не выложит тебе денежки за одну из множества копий. Все основано чисто на доверии.

– Но ведь Шура в принципе согласился, – заметил Кирьянов.

– Он написал, что ему нужны гарантии.

– Уверен, это для понта.

– А я так не думаю. Знаешь, Володя, я тут недавно одним делом занималась, суть которого сводилась к шантажу. Мой клиент хотел сначала заплатить, но в последний момент передумал и обратился к моим услугам. Он мне сказал одну очень интересную фразу – если бы шантажист показал ему свое лицо, он бы ему заплатил. Но тот предложил общение через камеру хранения на железнодорожном вокзале.

– И в чем разница? Бабки ведь одни и те же.

– Мой клиент решил для себя, что только при личной встрече можно заключить джентльменское соглашение. Один платит за компромат, а второй получает деньги и обещает забыть о самом существовании компрометирующей информации. Все чисто и прозрачно. А вот опосредованно, через ячейку, – это как-то не прокатывает, это не по-джентльменски.

– В чем-то он прав, – согласился Кирьянов.