Дольче вита с риском для жизни

— Погоди, сейчас сама у него спросишь, — загадочно улыбнувшись, ответил Конфетин, переключая рычаг на первую передачу. Машина замедлила ход, аккуратно въезжая в распахнутые ажурные ворота. Ограда была весьма условной. Моему взгляду открылся шикарный белоснежный дом, возведенный по всем канонам средиземноморской архитектуры. С любопытством взирая на мир огромными, начищенными до блеска панорамными окнами, в стеклах которых плясали солнечные зайчики, эта постройка радовала глаз и производила впечатление спокойного, уютного и очень комфортного жилища.

Не дожидаясь, пока любезный водитель обежит автомобиль, чтобы открыть мне дверцу, я дернула ручку на себя и ступила ногой на усыпанную гравием дорожку. Слегка увязая в камнях, наслаждаясь их приятным хрустом, я шагала к коттеджу, ни о чем не спрашивая своего спутника. Мы прошли мимо огромного бассейна, на изумительно голубой поверхности которого одиноко плавал невесть откуда прилетевший пожухлый лист. Оглядевшись по сторонам, я не заметила ни одного дерева, которое можно было бы уличить в этом преступлении против частоты и порядок. И это, пожалуй, единственный недостаток участка, который, кроме изумрудной зелени коротко стриженного газона, других насаждений не имел.

Впрочем, долго размышлять о ландшафтном дизайне мне не пришлось — прозрачные двери жилища гостеприимно распахнулись, выпуская на обитую тиком террасу моего старого знакомого.

— Вовка! — завопила я что есть мочи и бросилась к парню, не разбирая дороги. Тот смущенно улыбнулся и распахнул свои объятия. В последний момент краем сознания я скорее почувствовала, нежели рассмотрела жирные розовые рубцы на запястьях — свидетельство пережитой парнем драмы.

Мое сердце сжалось, и я заключила названого брата в такие крепкие объятия, что только чудом его не задушила.

— Привет! — смущенно переступая с ноги на ногу, поприветствовал меня мальчишка.

— Господи, Вов, как же я рада тебя видеть!

— Что это с ней? — поинтересовался тот, обращаясь к стоящему за моей спиной Конфетину.

— Ты себя вспомни, когда из тюрьмы вышел. Адреналин, эйфория… Завтра пройдет. Главное, чтобы как у тебя не было.

— Это как? — слегка отстраняясь от парня, спросила я, пристально вглядываясь в его глаза.

— Не бери в голову, — отмахнулся он. — И вообще, хватит топтаться на пороге, пошли лучше в дом.

* * *

— Кирилла похоронили с почестями. — Вовка поднес к губам пузатый бокал и скорее намочил губы, нежели пригубил его содержимое. В то время как я допивала уже второй мартини.

— Безумно вкусно, — почмокала губами, доедая коктейльную вишенку. — Жена, конечно, ему все простила, да? Наверное, винит меня?

— А ты как думаешь? — Володька усмехнулся. — Ты убила ее любимого мужчину, конечно, она к тебе теплых чувств не питает. Если бы не показания севастьяновских сообщников… Она ведь на смертной казни для тебя настаивала. Даром что в Европе та запрещена.

— Как вам, кстати, удалось убедить их давать показания? Я думала, они в бега подадутся. По крайней мере, я на их месте именно так бы и поступила.

— А они и подались. — Володька, кажется, даже удивился. — Спасибо Георгию — он тут так носом землю рыл, всех на уши поднял.

— Ой, да брось. — Конфетин досадливо поморщился. — В конце концов, в том, что с тобой случилось, — он направил на меня острый взгляд умных глаз, — моя вина ведь.

— Ясно. — Алкоголь развязал язык, поэтому я сказала то, что при других обстоятельствах вряд ли произнесла бы. — А я-то думала, что это из-за меня. Вообразила, что стала виной твоей активности. Прости, что ошиблась. — Мои губы тронула саркастическая улыбка.

— И не сомневайся! — воскликнул Вовка. — Это он просто прикидывается. А сам над моим делом так не работал, как над твоим.

— А что над твоим-то работать? — недовольно буркнул Георгий. — Там непаханое поле для юристов, а я — не они.

— Кстати, как им удалось тебя из тюрьмы вытащить?

— Гуманное европейское судопроизводство, — губы парня скривились, — плюс папины деньги и связи. В следующий раз, когда тебя будут уверять, что за рубежом нет коррупции, можешь смело плюнуть этим людям в лицо. Деньги решают все. Мне они помогли отделаться исправработами. Конечно, буду под надзором полиции еще долго, но это не страшно — в конце концов, на мой век проблем с законом хватит, планирую превратиться в паиньку. Да и Анька этого бы наверняка хотела. — Голос парня дрогнул. Вовка залпом осушил бокал, опрокинув в себя все его содержимое. — Тебе повезло больше, конечно. Все обвинения сняли. Но это и справедливо — ежу понятно, что твой случай — чистая самооборона.

Я кивнула и подставила фужер для новой порции алкоголя. Гоша усмехнулся, но немую просьбу выполнил.

— А что с сообщниками Кирилла?