Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда

Достойными продолжателями государствообразующих трудов Мономаха стали и его сыновья Мстислав (1125–1132 гг.) и Ярополк (1132–1139 гг.). Однако если первый являлся чуть ли не двойником отца своего, то княжение второго (бездетного) было изначально обречено на смуты из-за несправедливого распределения волостей в пользу сыновей Мстислава, за этим явно просматривалась попытка установить прямое наследование княжеского стола от отца к сыну, а это ущемляло интересы младших братьев и племянников. Началась распря, которой не преминули воспользоваться набиравшие силу черниговские князья, потомки Святослава Ярославича. Бесконечные стычки то из-за Курска и земель по Сейму, то из-за Великого Новгорода серьезно ослабили Мономаховичей. В результате всех этих неурядиц Киев после смерти Ярополка (1139 г.) достается черниговским князьям. Великим князем становится Всеволод Ольгович, внук Святослава Ярославича, наделенный от природы выдающимися качествами воина и дипломата, но напрочь лишенный таких достоинств, как братолюбие и забота о смердах. Все княжение его — это беспрерывное стравливание одних с другими, подкуп третьих и манипулирование интересами всего княжеского рода.

Времена правления Мономаха и Мстислава можно по праву назвать золотым веком Киевской Руси, а вот княжение Ярополка — это уже ее увядание. Приход же Всеволода Ольговича положил начало череде новых междоусобных войн, окончательно разрушивших физическое и духовное единство русских земель. Однако прежде чем приступить к констатации трагических событий и фактов, следует зафиксировать для памяти то, чего Руси удалось добиться за эти двести пятьдесят лет — от Рюрика до Мстислава Великого, схематично показать, какой славный путь она прошла, какие великие свершения выпали на долю новорожденной нации, вобравшей в себя плюсы и минусы древних народов южных степей, угро-финнов, восточных славян, варягов-руси, какое великое (не побоимся этого эпитета) государство было создано Промыслом Божьим, отвагой князей, доблестью их дружинников и трудолюбием народа.

Итак, за это время наши предки, имевшие твердо устоявшиеся правила и обычаи родоплеменного общежития, приобретя князей, вышли на мировую арену как самостоятельный и весьма авторитетный участник международных отношений. Ранее разобщенные племена полян, древлян, вятичей, дреговичей, кривичей, лютичей и др., будучи скрепленными княжеской властью и православной церковью, стали ощущать себя единым народом, способным, с одной стороны, к мирному сосуществованию с угро-финскими племенами, а с другой — к достойному отпору кочевым ордам степняков и германо-скандинавской экспансии. Более того, гармоничное сочетание профессиональной армии (княжеские дружины) и ополчения (земское войско) позволяло осуществлять и наступательные походы на Хазарский каганат, Волжскую и Дунайскую Болгарии, в Крым и под стены Константинополя, на печенежские и половецкие вежи. Русь, первоначально ограниченная Ладогой и Новгородом, распространила свои границы от Финского залива до Черного моря, от Карпат до Северного Урала, Верхней Волги и Дона. Киев из маленького городка при речной переправе, из караван-сарая вырос в один из пяти крупнейших городов Европы.

Породниться с киевским князем считали за честь практически все королевские дворы Европы. Княжескими женами были византийские принцессы, дочери шведского, английского, венгерского, польского, чешского королей, половецких ханов. Не меньшим спросом пользовались и киевские невесты, делившие со своими мужьями троны Германской империи (Евпраксия Всеволодовна), Польского (Доброгнева и Евпраксия), Норвежского (Елизавета и Мальфрида), Французского (Анна), Венгерского (Анастасия, Евфимия и?), Датского (?) королевств.

Пиком величия и славы Киевской Руси стало венчание Владимира Мономаха императорским венцом с возложением на него короны, златой цепи и барм его деда, Константина Мономаха, присланных Владимиру византийским императором Алексеем Комнином. Так впервые мы приобрели международно признанного Царя земли Русской, и не его вина, что потомки не смогли сохранить царство, построенное их предшественниками.

А теперь о грустном.