Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда

ЛИТВА. Мы уже несколько раз вскользь упоминали Литву. И вот тут настало время хотя бы конспективно изложить ее предысторию. В западных хрониках и русских летописях литовские племена упоминаются начиная с IХ—Х веков. Было известно, что люди эти занимаются охотой и рыболовством, осваивают земледелие и не гнушаются обычными для того времени набегами на соседние племена с целью грабежа и полона. Они доставляли много хлопот соседствующим с ними пруссам, латам, эстам и являлись одним из серьезнейших противников немецких колонизаторов, пришедших в Прибалтику на рубеже ХII—ХIII веков. Много проблем создавали литовские племена и ближайшему к ним Полоцкому княжеству, куда они с конца ХII века стали совершать систематические набеги.

Однако как Русь началась с Рюрика, так Литва зазвучала с Миндовга — незначительного на первых порах племенного князька, находившегося в состоянии перманентной войны со своими соотечественниками и с ближайшими соседями. Ко времени Батыева нашествия он уже имел на своем счету ряд впечатляющих побед, в том числе и над немецкими рыцарями в битве при Сауле (1235 г.), вследствие чего дружбы и союза с ним искали полоцкие и галицко-волынские князья.

То ли Миндовг в своей внутренней политике допустил какую-то ошибку, то ли так уж сложились внутрилитовские дела, но в 1240 году ему пришлось покинуть свою языческую родину — Аукштайтию (восточная часть современной Литвы) и обосноваться в православной Новогрудской земле (теперешняя часть Гродненской области Белоруссии). Отсюда и началось его восхождение. Очень скоро он с помощью русских воинов, бежавших от татар, восстанавливает свои владения в Литве и приступает к присоединению городов Северо-Западной Руси, жители и князья которых отдавали ему предпочтение перед наступающими татарскими ордами. Под началом Миндовга оказывается вся Черная Русь с городами Новгородком, Слонимом, Несвижем, Здитовом, Мозырем, Речицей и другими. Полоцк, Витебск и часть смоленских городов пригласили на княжение его племянников. Можно предположить, что, не будь татаро-монгольского нашествия, Миндовг так и остался бы мелким литовским князьком. Разгром Руси и разобщенность русских князей дали возможность реализоваться его пассионарности, и он за счет западных русских княжеств, оказавшихся беззащитными перед татарской угрозой, смог создать сильное Литовско-Русское княжество, которое было признано таковым не только соседями, но и Папой Римским. В надежде на расширение католического влияния за счет «русских схизматиков» и язычников Прибалтики Ватикан возвел Миндовга в королевское достоинство практически одновременно с Даниилом Галицким (1252 или 1253 г.).

Вот только зов крови для Миндовга оказался сильнее власти папских булл. Когда жители Жмуди, страдавшие от жестокой эксплуатации немецких баронов, подняли восстание, новоиспеченный король, отрекшись от католичества, нанес крестоносцам два сокрушительных поражения подряд — в 1260 и 1261 годах.

Теперь для полноты картины взглянем на Литву с другой, южной, стороны, ибо судьба ее с ХII—ХIII веков была неразрывно связана с судьбой Галицко-Волынской Руси, и не только из-за наличия общей границы, но и вследствие политики ордынских ханов, стремившихся стравливать своих потенциальных противников для их взаимного ослабления. Нужно сказать, что в доордынские времена удача чаще всего сопутствовала русичам, не зря же летописец упрекал Романа Мстиславича Галицкого (?–1205 г.): «Неправдой живешь, литвою пашешь». В период татарского нашествия и с появлением на исторической арене Миндовга ситуация изменилась. Верх попеременно берут то одни, то другие. В 1246 и 1247 годах литовцы терпят поражение от Даниила и Василька Романовичей, а в 1249 году Романовичи, принимавшие участие в татарском походе на Литву, оказываются битыми. В следующем году литовцы у реки Окуневки одерживают победу над татарскими войсками, усиленными галицко-волынскими полками. На том временно прекращаются враждебные действия между двумя государствами, равными по численности населения и близкими как по этническому составу и языку, так и по вероисповеданию. Через пять лет (1377 г.) Ольгерд, приняв схиму, умирает. Великокняжеский стол он завещает своему младшему сыну, Ягайло, который, не желая делить власть со своим дядей Кейстутом, коварно убивает его, а Витовта Кейстутовича принуждает бежать в Пруссию. Не сложились у Ягайло отношения и со своими старшими братьями — Андреем и Дмитрием Ольгердовичами: те вынуждены были искать защиты у московского князя — он принял их на службу и посадил первого на княжение в Псков (1377 г.), а второго — в Переславль (1379 г.).