Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда

Со смертью Алексия (1378 г.) роли поменялись. Князь взял верх над церковью: теперь уже не митрополит вершил государственные дела, а князь церковные. Более того, некоторые историки сомневаются в правдивости летописных сообщений о поездке Дмитрия Ивановича в Троицкую лавру накануне выступления на Мамая. Князь из-за гордыни вполне мог проигнорировать мнение великого молитвенника, как он проигнорировал и могилу святого Алексия во время церковного богослужения по случаю выступления войск из Москвы. Эту версию косвенно подтверждает и то обстоятельство, что свое благословение на битву Сергий дал не в процессе этой предполагаемой встречи, а послал его вдогонку выступившему войску. Дмитрий получил послание только на берегу Дона. Причем там есть такая фраза: «…если, господине, таки пошел, а поможет ти бог и святая богородица…» (Соловьев С.М. Т. 3. С. 323). «Таки пошел» можно интерпретировать по-всякому.

Чем старше становился Дмитрий, тем энергичнее он брал на себя решение важных государственных дел, тем настойчивее стремился к освобождению от какой бы то ни было зависимости. В летописях и грамотах все реже встречаются имена старых московских бояр, наставлявших его в государственных делах в период взросления и возмужания. Князя окружают подручники и бояре, ранее служившие другим князьям: Боброк-Волынский — внук Гедимина, Иван Родионович Квашня, прибывший в Москву со своим отцом из Киева, Федор Бяконт — из Чернигова, Андрей Серкизович — выходец из Орды, Семен Мелик — «из немец пришел». В 1375 году после смерти тысяцкого Василия Вельяминова Дмитрий упраздняет эту старейшую должность вечевого строя на Руси — ни он, ни его новые ближайшие советники ни с кем не хотели делить свою власть и свое влияние. Роль же тысяцкого была весьма высока и независима, так как он не назначался князем, а избирался земством, был его представителем и предводителем земского ополчения.

Покончив, как ему казалось, с внутренним неустройством на Руси, урядив ее по своему разумению, Дмитрий Московский обратил взоры на сопредельные земли. В 1376 году он послал под Казань Дмитрия Боброк-Волынского, женатого на его сестре, а также двух молодых нижегородских князей, которые не только взяли с волжских булгар «окуп» 5 тысяч рублей, но и посадили в городе своих сборщиков податей и таможенников. На следующий год Дмитрий Иванович, воодушевленный успехом, выставил большое войско против Арап-шаха, переметнувшегося от Тохтамыша к Мамаю и угрожавшего безопасности Нижнего Новгорода. Русские, уверенные в своих силах, даже не потрудились обеспечить боевую охрану на месте своей стоянки, вследствие чего на реке Пьяне были застигнуты врасплох и разбиты. Но поражение не остановило Дмитрия, он вскорости собрал новое войско, всю мощь которого обратил против Мордовской земли, чьи князья помогали Арап-шаху, и «сотворил ее пусту».

В 1378 году Мамай грабит и сжигает Нижний Новгород, а против московской рати посылает своего мурзу Бегича. 11 августа на берегах реки Вожи Дмитрий Московский наголову разбивает посланца Мамая, чем приводит его в бешенство. Через год московский князь, как бы провоцируя Мамая, прогоняет из Киева, Чернигова и Северской земли татар и их союзников литовцев. Таким образом, война между Москвой и Мамаем, провозгласившим себя к этому времени ханом, становится неизбежной. И та и другая стороны принялись укреплять свои боевые порядки, вербуя сторонников и сколачивая коалиции.