Долг

На обед с разговорами у нас ушло больше двух часов. Но у меня возникло ощущение, что мы могли бы сидеть за дастарханом и больше, пробуя всё новые и новые блюда. Спас меня от полного и окончательного обжорства некий турнир, назначенный на пять часов вечера. Из-за него в начале пятого трапезу пришлось завершить. Что это был за турнир, мне никто не объяснил, но я особо и не интересовался — всё же мне в нём не участвовать предстояло, а лишь смотреть на него.

Поблагодарив хозяев за обед и пообещав не опоздать на турнир, мы с Александром Петровичем в сопровождении выделенных нам слуг покинули обеденный зал и отправились, как выразился кесарь, к себе.

— Надо ещё успеть переодеться к турниру, чтобы выглядеть подобающе случаю, — сказал Романов, когда мы вышли на улицу.

— Знать бы ещё, что это за турнир и что положено по этому случаю надевать, — ответил я.

— Одежду для тебя уже приготовили. Она ждёт тебя в юрте, — успокоил меня Романов. — Всё предусмотрено.

— В какой юрте? — спросил я, забыв про одежду.

— В которой ты будешь жить, пока мы здесь находимся, — ответил Романов.

— Я буду жить в юрте? — удивился я. — А Вы?

— И я тоже. Мы почётные гости, нам оказывают максимальное уважение.

— Но… в ней же неудобно жить! — не сдержавшись, воскликнул я, чем вызвал улыбку кесаря.

Когда-то по телевизору я видел документальный исторический фильм про кочевников; я представлял, что такое юрта, и она не казалась мне очень уж удобным жилищем. На самом деле я мог переночевать и в спальном мешке на улице, неженкой я не был, просто почему-то мне казалось, что нас, как дорогих гостей, поселят в каком-нибудь роскошном отеле. Хотя после такого колоритного обеда в национальном стиле ночёвка в юрте не казалась мне уже чем-то совсем необычным.

Прислуга, показывая дорогу, шла впереди и заметно торопилась — будто их обещали наказать, если мы с Романовым опоздаем на турнир. А мне спешить не хотелось — после более чем двухчасового сидения на мягкой подушке и поедания сытной и жирной пищи, было очень приятно пройтись именно не спеша.

Меня даже не смущало, что на улице было довольно жарко — главное, что на свежем воздухе мне полегчало. Хотя стоило признать, для меня, уже привыкшего к дождливым карельским лесам и прохладным ветрам с Ладоги, сухой и горячий воздух Туркестана особо свежим не казался.

— Полагаю, спрашивать, наелся ли ты, не стоит? — поинтересовался Александр Петрович, продолжая улыбаться.

— На неделю наелся, — ответил я. — Такой сытной еды, да ещё и в таком количестве, я никогда не ел.

— Ужин будет сытнее.

— Вы ведь пошутили сейчас?

— Нет.

— Но я ещё дня два есть не захочу. Может, Вы знаете, какое-нибудь заклятие, которое может помочь в этой ситуации?

— Знаю, — ответил Романов.

— И сможете его на меня наложить?

— Почему бы и нет? Но надо дойти до юрты, устраивать промывание желудка на улице, будет не очень красиво.

— Пожалуй, в этот раз я обойдусь без магии, — сказал я. — Эта еда была слишком вкусной, чтобы вот так с ней обойтись.

Мои слова вызвали очередную улыбку кесаря, он по-отечески похлопал меня по спине и сказал:

— Не переживай, я попрошу, чтобы за ужином тебе клали детские порции. Кстати, как тебе Айсулу?

Переход с темы на тему был неожиданным, но я не растерялся и сразу же ответил:

— Роскошная девушка.

— Понравилась?

— Внешне такая не может не понравиться, а вот какая она внутри, за полтора часа общения узнать сложно. Но впечатление произвела хорошее. А к чему Вы это спрашиваете?

Романов снова улыбнулся и не ответил. Но ответа и не требовалось, улыбка кесаря вполне его заменяла, и меня это начало напрягать. Но надо признать, разозлиться на Александра Петровича за такое неприкрытое сватовство толком не получалось, учитывая, какую красавицу мне сватали.

В общем, ситуация возникла непростая, и я даже примерно не представлял, как из неё выпутываться. Но что-то предпринимать надо было — при всей красоте Айсулу и при прочих достоинствах, которые у дочери кагана явно имелись, мне совершенно не хотелось на ней жениться.

— Разрешите задать Вам личный и, возможно, не очень корректный вопрос? — спросил я, решив воспользоваться тем, что Романов пребывает в хорошем настроении; очень уж мне хотелось прояснить вопрос, мучивший меня с самого приезда во дворец.

— Ты хочешь спросить, что меня связывает с Абылаем? Почему мы такие близкие друзья?

— Да. Если честно, меня это очень удивило.

— Мы вместе учились.

— Но где? — выпалил я и лишь потом понял, что прозвучало это не очень вежливо.

— В магической академии, где же ещё? — ответил Романов. — Мы учились с Абылаем в закрытой магической академии. И нетрудно догадаться, что Хусейн учился с нами.

— Есть международные магические академии? — удивился я.

— Нет, это российская академия. Но когда мы были молодыми, мало где так называемую выбраковку допускали до серьёзных занятий магией. Россия — одна из первых стран, где появились учреждения, не обращавшие внимания на цвет ауры. Ты, как студент Кутузовки, должен об этом знать.