Долг

Советский народ хорошо помнит его исключительные заслуги в годы войны. Тогда воодушевляло не столько незримое присутствие старого акына в строю сражающегося народа, сколько целеустремленный и целенаправленный мощный дух его призывной поэзии, как необходимый воспитательно-психологический фактор, неотразимо воздействовавший на патриотическое чувство каждого из нас, нравственно возвышая и вдохновляя на подвиги.

Кого не восхищал тогда пылкий патриотизм почти столетнего старца! Его могучий дух и талант, презрев годы и старческие недуги, в суровый час испытания продолжали бодрствовать, служить, как и прежде, людям, всеобщему благородному делу, и в устах его неизменно звучал боевой клич, обращенный к своим сыновьям и дочерям разных национальностей, сражавшимся там, на переднем крае, с фашизмом. Ему удавалось всегда находить самые нужные и необходимые, доходящие до сердца слова, слова то меткие, как пуля, разящая наповал, то мягкие и нежные, как добрая дедовская ладонь; и с каждым новым стихотворением его приглушенный старческий голос доходил до каждого солдата сквозь гром орудий. Вспомним потрясшее каждого из нас до глубины души знаменитое «Ленинградцы, дети мои! Ленинградцы, гордость моя!» В те трудные годы войны, пожалуй, во всей нашей стране он один, облеченный столь огромным моральным правом своего возраста и поэзии, мог так по-отечески проникновенно, с состраданием и болью в сердце обращаться к жителям героического города на Неве.

Все это мы знаем. Все это мы помним. Все это, без исключения, в памяти благодарного народа. Но, к сожалению, мы до сих пор мало знаем Джамбула раннего, каждодневно, неутомимо создававшего семьдесят шесть лет подряд подлинно народную поэзию. И еще ту его жизнь, когда он был сказителем, живым кладезем богатейшего фольклора. После первой Декады казахского искусства в Москве он, радостный и вдохновенный, шесть дней подряд напевал Кенену Азербаеву свой, видимо, джамбуловский вариант знаменитого дастана «Кер-оглы».

Он был еще композитором, сочинял в молодые годы множество кюев, и нам приходится теперь с сожалением признаваться в том, что и они еще не собраны. Признаться, мне стало неловко, как-то неуютно сразу, когда об этом впервые узнал случайно из статьи простого энтузиаста, редактора районной газеты, по собственной инициативе занимающегося творчеством раннего Джамбула. И по сей день этот факт не оставляет меня в покое, нет-нет да и вспомнится вдруг, что мы, потомки его, в неоплатном долгу перед его памятью.

В этой статье я старался говорить в основном о том малоизученном и, следовательно, малоизвестном народу периоде, о том самом периоде, в котором он создавал, безусловно, гораздо больше. И это малоисследованное его творчество, подобно погруженной в глубине океана части айсберга, спрятано от наших глаз.

А ведь у кого не бывает желания взглянуть на скрытую подводную часть громады! Пусть даже в смутной надежде через раннее творчество великана народ* ной поэзии, этого поистинё Сыпра-жырау, пролить свет на не прочитанную еще страницу истории жизни казахов.

1976 г.

ГОРЕНИЕ

У нас в республике много талантливых людей. Один из них Ахмет Жубанов. Мы любим его, дорожим и гордимся им. Нам доставляет большое удовольствие общаться с ним, быть в близких дружеских отношениях. Хорошо и приятно от одного сознания, что есть на свете такой высокоодаренный человек, что он живет с нами, живет и работает на древней земле казахов.

Конечно, он не всем известен, но я уверен, что многие знают его в нашей стране. Он никогда не служил в армии. Тем не менее в его выправке, в его худой и стройной фигуре есть что-то от закалки кадрового солдата. Кик много перенесший, но не сломленный трудностями бывалый солдат, он всегда подтянут, собран. Вы никогда не застанете его врасплох. С виду он строг и ровен. Он никогда не повышает своего доверительного спокойного голоса. Даже в нередкие минуты повседневной житейской суматохи он не спешит, не суетится, всегда остается спокойным и мудрым. Такое завидное спокойствие можно понять. Сила придает человеку уверенность. Истинный талант всегда верит в себя и в свои силы, верит так, как дирижер у пульта верит в магическое действие своей палочки на сложный организм оркестра.

Я говорю о композиторе Ахмете Жубанове, о нашем Аха, как мы любовно называем его. Мы прежде всего влюблены в его произведения. Вот уж много лет его кюи, песни, оперы стали составной частью нашей жизни. Меня лично данное призвание нисколько не смущает — как-то трудно представить свою жизнь без его музыки. Он проник в душу слушателя так же свободно и вольно, согревает ее так же тепло и радостно, как, например, благодатные лучи весны.

Ахмета Жубанова недостаточно назвать просто талантливым композитором, отождествив мощь и глубину его натуры с одной, пусть наиважнейшей, областью нашей национальной культуры. На мой взгляд, у него уникальный талант — Жубанов энциклопедически талантлив.