Долг

— Ах Женевьева, действительно прости меня, девочка, — притягивая меня крепче к себе, шепчет Бреннус мне в волосы. — Этого никогда не должно было случиться. Я пропустил все признаки. Я был эгоистичным и невнимательным. На меня никогда не нападал главарь. Поэтому я не принял надлежащих мер предосторожности против Werree, — поглаживая мои волосы, произносит он. Он откидывается на подушки на моей кровати и притягивает меня к своей холодной груди. — Если бы ты не отправила ко мне Фаолана…, - начинает говорить он, но останавливается.

Его холодная грудь хорошо действует на мое пульсирующие плечо, поэтому я прижимаюсь к нему еще сильнее.

— Бренн, думаю, с этих пор тебе нужна личная охрана. У тебя конечно есть Эйон, но я хочу, чтобы Фаолан вернулся, — шепчу я. — Как Лахлан, — мягко спрашиваю я, поминая иссиня-черные стрелы.

— Лахлан ушел… мы не спасли его, — отвечает Бреннус, крепче прижимая меня.

— Что! — шепчу я, чувствуя, как горлу снова подступает ком и мне становится трудно дышать.

Меня шокирует моя реакция. Лахлан когда-то успел стать мне другом, даже если просто следил за тем, чтобы я хорошо себя вела. Во мне восстают чувства, которые я отрицаю.

— Я убью Казимира, я обещаю, — шепчу я, когда во мне поднимается ярость. — Мы должны отомстить за Лахлана.

По моим щекам снова текут слезы, обрызгивая куртку Бреннуса.

— Mo chro, ты как сон. Я не могу поверить, что ты существуешь, — выдыхает он мне в волосы, успокаивающе поглаживая меня по спине.

— Бренн, — нежным тоном произносит Финн, балансируя возле ближней платформы. — Тебе нужно поесть, чтобы ты мог исцелиться. Я останусь с Женевьевой и присмотрю за ней. Никто из ребят не зайдет сюда. Дэклан и Молли охраняют двери. Теперь уже все хорошо.

— Я не оставлю ее, пока она не исцелиться, — отвечает Бреннус, и я впервые понимаю, что он сломлен так же как и я.

Я засовываю руку под его пиджак и чувствую, как сквозь его рубашку просачивается липкая кровь.

— Бренн, она сдула с десяток или больше Werree, словно они бумажные куклы. Так что последнее, о чем мы должны беспокоиться, это о безопасности Женевьевы. Она в любом случае не сможет исцелиться, пока этого не сделаешь ты, помнишь? — спрашивает его Финн, с беспокойством в его бледно-зеленых глазах. — Она начинает бледнеть так же, как ты. Ты должен что-то сделать, пока ей не стало намного хуже.

— Принеси еду сюда. Я не оставлю ее одну, — говорит Бреннус, оценивая мое лицо. — Поторопись.

— Хорошо, — соглашается Финн, наблюдая за тем, как я плачу на груди бреннуса.

Он подает сигнал Дэклану, который стоит в дверях, затем оборачивается ко мне и говорит:

— Скоро станет легче, Женевьева.

Как только Бреннус покормиться, боль уменьшиться.

— Нет, это не из-за этого. Они убили Лахлана, — шепотом отвечаю я, видя как удивился Финн, что я плачу из-за мое друга. Повернув голову на груди Бреннуса, я пытаюсь сдержать рыдания. Я вытираю слезы о куртку Бреннуса и шепчу: — Отныне у нас будет «Серебряное правило»: Убить всех их прежде, чем они убьют тебя.

— Ничего, не может мне понравится больше чем это, mo chroí, - выдыхает в мои волосы Бреннус.

— Мы должны найти слабое место Казимира, — говорю я, чувствуя усталость из-за того, что продолжаю терять кровь.

— Он скоро будет искать тебя, — сообщает мне Финн, — он не добился успеха, так что ему нужен еще один шанс.

Я закрываю глаза и представляю в мыслях лицо Казимира, чувствуя себя вялой и бесполезной. Чувствую, как плыву прочь от безопасности моего дома, и меня больше ничего не удерживает. Как в ответ на мою молитву, Бреннус отвечает:

— Держись за меня. Я здесь.

Он скользит пальцами по моей щеке и убаюкивает, в то время как боль в моем плече балансирует между тяжелой и тупой.

— Любимый, кто это? — прорезает воздух женский голос из моей спальни. Немного приоткрыв глаза, я пытаюсь приподнять голову, но у меня перед глазами все расплывается, так что я безвольно кладу ее обратно. — Почему ее руки на тебе? Разве она не знает, что ты мой?

Полураздетая женщина грациозно подходит к кровати. Его рука тянется вверх и гладит ее по щеке, от чего она перестает ощетиниваться. А на ее губах появляется маленькая, вялая улыбка.

— Я скучала по тебе… любимый, — выдыхает она.

Она наклоняется вперед, упираясь ему в грудь, чтобы поцеловать его, а ее темные волосы падают на меня.

— Ты не любил меня с самого утра. Где ты прятался?

Должно быть это ад, думаю я, в то время как Бреннус вонзает клыки в стоящую рядом девушку. Она в экстазе вздыхает, и это продолжается всего несколько минут, прежде чем ее бездыханное тело падает на пол.

Бреннус прижимает меня крепче и говорит:

— Теперь все в порядке, Женевьева. Останься со мной mo shíorghrá.

Мой расплавленный мозг удерживают его слова, потому что теперь я знаю, что они означают. Он только сказал:

— Отдыхай, моя вечная любовь.

И я ничего не могу сделать, кроме как подчиниться.

Глава 19 Девятнадцать