Долг

— Так ты решил, что я достойна спасения? — спрашиваю я, погружая руки в воду, так ему будет не просто подойти ко мне и достать. — Пока я одеваюсь, ты передумаешь.

— Как это? — спрашивает он, а Альтаир останавливается, чтобы услышать мой ответ.

— Werree, которых ты отправил за мной, пытались меня убить, — отвечаю я.

— Да, и ты почти всех их убила, — с блеском в глазах говорит он. — Если бы у меня было одно желание, оно бы заключалось в том, чтобы найти кого-то вроде тебя.

— А если бы ты был монеткой, я бы бросила тебя в колодец, загадав желание, — отвечаю я.

— Я признаю свою ошибку. Это ты, — уже без пренебрежительности говорит он.

— Что, тебя привлекает то, что я только что сказала? — с раздражением спрашиваю я, сконфужено качая головой. — Так я не получу не одного из вас.

— Кроме тебя, с ним никто так не говорил, — ухмыляясь отвечает Альтаир.

— Как так? Ртом? — саркастически спрашиваю его я.

— Смело — не боясь. Ели они это делают, то редко сохраняют способность говорить, — отвечает Альтаир, протягивая руку, чтобы помочь мне подняться из ванной.

В ожидании того, как я поднимаюсь голой из воды, его глаза темнеют.

— Альтаир, почему я должна бояться его, если намерена его убить? — спрашиваю я, игнорируя его руку.

— Почему ты хочешь это сделать, если я пришел спасти тебя от Gancanagh? Я буду твоим мастером, — начинает Казимир.

Я прерываю его.

— Почему ты думаешь, что я позволю тебе поработить меня? — спрашиваю я, раздражаясь от его высокомерия.

— И как же ты меня остановишь? — спрашивает он.

— Мучительно, — отвечаю я, видя, как на него влияют мои слова.

Он утратил свой скучающий вид.

— Даже в твоем нынешнем положении, ты считаешь мое руководство неприемлемым? — спрашивает он.

— Ты у меня кое-что украл, — отвечаю я.

— У меня нет ничего, что принадлежит тебе, — отвечает он, хмурясь и выгибая идеальную бровь.

— Ты украл кусок моего сердца, — говорю я, чувствуя, как сдавило мое горло. — Ты послал Альфреда, и он убил моего дядю.

— Ты говоришь о человеке, который тебя вырастил? — спрашивает Казимир.

Он наслаждается моей потребностью мести.

— Да, — киваю я, сохраняя ненависть.

— Но он был просто человеком. В конце концов они все умирают. Одни более жестоко чем другие. «Каждый человек хочет попасть в рай, но никто не хочет умирать». Ты можешь думать, что мы для тебя отправили его в Рай. Теперь ты всегда будешь знать, где он.

— Джо Льюис говорит о небесах, — говорю я, узнавая цитату знаменитого боксера из Детройта.

— Да, я знаю. Я читал это в одной из твоих школьных газет, — говорит он, вызывая мурашки на моих руках.

Злой Фрик, холодно думаю я.

— Джо сказал кое-что еще, — отвечаю я, ощущая, как что-то под водой коснулось моей щеки. — Он сказал: «Чтобы хоть чего-до добиться, каждый должен задуматься». Может быть, твое время придет, Казимир. Может быть, это скоро случиться.

— Ах Женевьева, я буду наслаждаться тем, когда укажу тебе на твое место. Это действительно то, чего я жду от эмоций, которые, как я думал, никогда уже не испытаю, — говорит он с ангельской улыбкой, которая идет в разрез с его зловещим взглядом.

— И где же мое место? — чувствуя брезгливость, спрашиваю я.

— Подо мной, — улыбается он, и я знаю, что он имеет ввиду прямой смысл этих слов.

Его слова заставляют страх бежать по моим венам, словно ледяную воду, но я не могу позволить ему понять, что его слова пугают меня.

— Альтаир, ты планируешь помочь ему? — спрашиваю я, обращаясь к Воину, который не может скрыть тоски.

— Он пришел, чтобы сделать это.

Альтаир и я застываем, когда слышим мягкий смех Казимира. Это убедительный смех, глубокий и… чистый. По шоку на лице Альтаира я понимаю, что это вполне может быть первый раз, когда он слышит смех Казимира.

Казимир ухмыляется.

— Ты крутишь из меня веревки. Я не могу решить, что мне с тобой делать. Хочешь, я покажу тебе дикие стороны твоей натуры… подтвердишь ли ты то, кем являешься? — нежно спрашивает он, подняв брови. — Ты могла бы стать платформой, по которой я поднимаюсь. Но сначала мне придется приручить тебя, потому что сейчас ты прекрасный позор. Мне придется заставить тебя переключиться только на меня, — говорит он, он хитро прищуриваются.

— Альтаир, он всегда так говорит? — спрашиваю я, снова морща нос. — Мне нравится игра его слов — красивый позор, как будто знает, что сам является воплощением этого.

Альтаир улыбается мне.

— Он никогда не сможет удержать тебя, Серафим, — почти благоговейно отвечает Альтаир, снова протягивая ко мне руку. — Когда другие Серафимы увидят тебя, они будут бороться за тебя — ты вполне можешь стать единственной, — Альтаир замолкает, когда слышит грозный, низкий рык Казимира.

Когда он это делает, из воды в ванной появляется рука Бреннуса и хватает руку Альтаира, а затем медленно поднимается из воды, оказываясь в дюйме от угасающего лица Альтаира.

В то время как вода стекает с его подбородка и голой белой груди, он мне говорит: