Долг чести

– Господин полковник! Бортстрелок борта номер сто три, второй эскадрильи, фельдфебель Вершинин с боевого вылета вернулся. Был сбит над Плоешти, выпрыгнул, остальные члены экипажа погибли при прямом попадании зенитного снаряда в кабину самолета. После приземления уничтожил экипаж бронетранспортера. Захватив боевую машину, смог отбить у румын экипаж подпоручика Яроша. Совместно добрались до военного аэродрома англичан. Экипаж поручика Яроша на трофейном транспортном самолете «Фиат» в данный момент летит сюда, примерное прибытие через час. Я угнал английский истребитель. За время нахождения на территории уничтожено больше тридцати англо-румынских солдат и офицеров, у некоторых забрал удостоверения военнослужащих. Экипаж подпоручика Яроша, попав в плен, был сильно избит, требуется медицинская помощь. Доклад закончил, фельдфебель Вершинин.

Полковник тут же стал командовать:

– Очистить полосу, подготовиться осветить полосу Ярошу. Фельдфебель, за мной, опишешь подробно, как вы смогли выбраться и технику угнать.

– Есть.

Я метнулся в кабину и достал трофеи, нагоняя полковника. Когда мы спустились в помещение штаба, я сказал:

– Господин полковник, поговаривают, вы большой любитель охоты. Это, конечно, не охотничья винтовка, но, надеюсь, в вашей коллекции займет не последнее место, – протянул я ему английскую винтовку «Ли-Энфилд». Ну и отдал ремень с подсумками и боезапасом.

Тот был приятно удивлен, поблагодарил, сообщил, что такой винтовки у него действительно нет.

Техники уже укатили истребитель, убрав в пустой капонир, а я за полчаса устно все описал, только не стал касаться расстрела гражданских. Не поймут, так что, когда писал рапорт, сдав документы уничтоженных солдат, об этом не упомянул. Парни же были не в том состоянии, чтобы понять, что происходит. Может, и поняли, но промолчали. Надеюсь, и тут будут молчать.

Полковник сообщил, что, похоже, я стану полным кавалером Георгиевских крестов, будет представлять на первую степень. Я стану восьмым полным кавалером этой награды. Ну и пообещал добиться выплаты за трофей. Тут я удивился. А разве за них платят? Оказалось, за целую технику – да. Задумался. За «Ланкастер» мне не заплатили. Почему, у полковника можно и не спрашивать, кто-то плату в свой карман положил, твари.

Тут шум моторов стало слышно, полосу осветили, и «Фиат» со второго круга, сбросив скорость, совершил посадку. Самолет в капонир убрали, а экипаж Яроша уже ждал полковой врач. Так что их сразу в санчасть увели. Полковник опрашивать подпоручика сам туда ходил. Ну а я, прихватив трофеи, в землянку направился. Офицеры и нижние чины у нас в разных проживают, в нашей десять бортстрелков располагалось. Душевая у столовой работала, сдал грязный комбинезон, все сдал, получив свежее белье, после помывки отправился отсыпаться.

Полковник не обманул, пусть треть стоимости истребителя, но я получил. Правда, не наличностью, в Государственном московском банке был открыт счет, и деньги положили туда. На мое имя. Снять можно будет только после окончания войны. У государства пока туго с наличностью. Главное, чековую книжку выдали. Четыре с половиной тысячи рублей. Так-то должно было меньше быть, но самолет оказался экспериментальный, оборудованный локатором. Еще бы, сам выбирал.

Его уже разобрали, погрузили на железнодорожную платформу и отправили вглубь страны, дальше в тыл. Парни за «Фиат» тоже получили, но куда меньше, где-то по тысяче на нос.

Был и военный корреспондент, через три дня после нашего возвращения прибыл за сенсацией. Я красочно все описал, опять-таки бойни не касаясь, мол, отбил своих на подъезде к городу, расстреляв охрану. Парни подтверждали. Ну и сообщил, что провели оценку истребителя, обещают выплату. И напомнил про «Ланкастер», сообщив, что за него ничего так и не получил. Как-то странно указы императора исполняют.

Через пару дней прочитал газету, она ростовская, все подробно описано, фотография нас четверых, трое других с плохо замаскированными синяками, но о «Ланкастере» и о том, что выплаты я за него не получил, ни слова. Пресса продажная. Видимо, цензура сработала.

Следующие две недели проходили как обычно, я снова стал безлошадным, летал на подменах. Слухи ходили, что мы оставшиеся машины передадим другому полку и отправимся на пополнение, у нас осталось семь самолетов, но пока не дергают.