Долг чести

Динг повернул голову и мгновенно понял, что имел в виду. его старший напарник. Полицейские здесь обычно выглядели суровыми и неприступными. Возможно, так вели себя воины-самураи. Несмотря на неизменную профессиональную вежливость, в их движениях чувствовалась уверенность и какая-то надменность. Они следили за соблюдением закона и понимали это. Их мундиры были такими же безупречно чистыми и отглаженными, как и у морских пехотинцев, охраняющих американские посольства, а кобура с пистолетом, висящая у пояса, была всего лишь знаком власти, поскольку прибегать к ней не требовалось — они вполне могли справиться с любой ситуацией голыми руками. Но теперь эти крутые полицейские нервничали, переминались с ноги на ногу и обменивались взглядами, вытирая о брюки потные ладони. Они тоже чувствовали, как изменилось настроение толпы, причём настолько чётко, что даже могли не говорить об этом между собой, всё было ясно и так. Кое-кто из них даже напряжённо прислушивался к словам Гото, но и эти полицейские выглядели обеспокоенными. Что бы ни происходило, если развивающиеся события тревожили людей, привыкших поддерживать образцовый порядок на этих улицах, значит, все очень серьёзно.

— Пошли. — Кларк окинул взглядом окружающие здания и выбрал двери, что вели в магазин. Это оказался вход в небольшое пошивочное ателье. Сотрудники ЦРУ встали у двери. Тротуар был пуст. Случайные прохожие присоединялись к толпе, полицейские тоже подтянулись поближе к ней, выстроившись через равные интервалы, — цепь людей в синих мундирах. Американцы оказались в одиночестве — очень странная ситуация в таком городе, как Токио.

— Ты тоже чувствуешь? — спросил Джон. Он задал этот вопрос по-английски, и это удивило Чавеза.

— Он заводит их, правда? — Задумчивая пауза. — Ты прав, мистер К. Обстановка действительно становится напряжённой.

Голос Гото отчётливо доносился из громкоговорителей, высокий, даже пронзительный. И толпа реагировала на него, как обычно реагирует толпа.

— Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? — спросил Чавез. Происходящее не походило на то, с чем им довелось столкнуться в Румынии.

Кларк коротко кивнул.

— Да, в Тегеране, в семьдесят девятом.

— В то время я учился в пятом классе.

— Тогда я насмерть перепугался, — произнёс Кларк, вспоминая прошлое. Гото продолжал выразительно размахивать руками. Кларк снова посмотрел в телеобъектив. Гото больше не походил на того человека, что обратился к толпе несколько минут назад. Тогда он казался нерешительным, но сейчас все переменилось. Если его обращение к толпе было экспериментом, то эксперимент оказался успешным. Заключительные жесты выглядели почти карикатурно, но этого следовало ожидать. Он поднял руки над головой, словно футбольный судья, объявляющий об успешном заносе мяча в зону противника, однако Кларк заметил, что его кулаки судорожно сжаты. Полицейский, что стоял ярдах в двадцати от Чавеза с Кларком, повернулся и с беспокойством посмотрел на двух иностранцев.

— Давай зайдём в ателье и сделаем вид, что выбираем костюмы.

— У меня тридцать шестой размер, — пошутил Чавез, укладывая камеру в сумку, висящую на плече.

Ателье оказалось хорошим, и в нём были костюмы такого размера. Это дало американцам повод приняться за осмотр. Продавец был вежливым и обходительным, и в результате по совету Кларка Чавез купил себе деловой костюм, сидевший на нём настолько хорошо, словно был сделан по заказу. Костюм был темно-серым и самым обычным, какие здесь носят многие служащие, хотя и стоил слишком дорого. Когда они вышли из ателье, небольшой парк уже опустел. Рабочие разбирали помост. Телевизионщики упаковывали аппаратуру. Всё выглядело как обычно, за исключением небольшой группы полицейских, окруживших трех человек, которые сидели на бордюре тротуара. Это была съёмочная группа американского телевидения. Один из американцев прижимал к лицу носовой платок. Кларк решил не подходить. Он оглянулся по сторонам и заметил, что мусора на улицах почти нет, и через мгновение понял почему: работала уборочная машина. Всё было блестяще спланировано. Демонстрация была такой же «спонтанной», как и «Суперкубок» — финальный матч по американскому футболу, — однако в данном случае «матч» прошёл даже лучше, чем предполагалось.

— Итак, что ты думаешь? — спросил Кларк, когда они пошли по улицам, где все возвращалось к прежней жизни.

— Но ведь ты знаком с этим куда лучше меня…

— Послушай, кандидат в магистры политологии, когда я задаю вопрос, то хочу получить ответ, неужели не ясно? — Чавез едва не остановился, услышав упрёк, причём не от оскорбления, а просто изумлённый. Он ещё никогда не видел, чтобы его напарник был так потрясён происшедшим, поэтому Динг ответил спокойно и обдуманно:

— Думаю, мы напали на что-то важное. Мне кажется, он прямо-таки играл с толпой. В прошлом году в колледже по одному из курсов мы смотрели нацистский фильм — классический пример того, как их вожди прибегали к демагогии и потворствовали низменным инстинктам малосознательных масс для достижения своих целей. Там выступала женщина, и это напомнило мне…