Долг чести

Трехтрубные торпедные аппараты на обоих бортах эсминца стремительно развернулись на угол сорок градусов от курса корабля. Выпуклые крышки на концах пусковых труб откинулись. Торпеды вылетели из труб под давлением сжатого воздуха, нырнули в воду слева и справа от эсминца почти одновременно, с промежутком всего в десять секунд. Винты уже вращались, когда торпеды нырнули в воду и устремились к цели, таща за собой провода управления, соединяющие их с боевой рубкой на «Мутсу». Торпедные аппараты, теперь уже с пустыми трубами, тут же вернулись на прежнее место и снова вытянулись вдоль оси корабля.

— …твою мать! — послышался возглас вперёдсмотрящего на авианосце «Джонни Реб».

— Что такое, Синди?

— Они только что пустили в нас гребанную рыбу! — воскликнула она. Вперёдсмотрящим была невысокий матрос (ещё не удалось найти официального наименования для матроса женского пола) восемнадцати лет от роду. Она служила на своём первом корабле и осваивала ругательства, чтобы ничем не отличаться от солёных моряков, входящих в состав команды. Синди вытянула руку, указывая направление. — Я видела, как с него в воду нырнула торпеда — вон там!

— Ты уверена? — спросил второй вперёдсмотрящий, поворачивая туда «большие глаза». Ему поручили присматривать за Синди.

Девушка заколебалась. Ей ещё никогда не приходилось принимать такое решение, и она подумала, что скажет её старшина, если выяснится, что она ошиблась. — Мостик, докладывает вперёдсмотрящий номер шесть. Последний эсминец в японской кильватерной колонне выпустил торпеду! — Её голос разнёсся по сети трансляции мостика.

Бад Санчес, который сидел на острове уровнем ниже, поднял голову:

— Что такое?

— Повторите, шестой! — скомандовал вахтенный офицер.

— Я сказала, что видела, как вон тот японский эсминец выпустил торпеду с правого борта!

— Говорит пятый. Я не видел этого, сэр, — доложил мужской голос.

— А вот я видела, черт побери! — выкрикнул взволнованный женский голос, причём так громко, что Санчес услышал её восклицание, даже не по трансляционной сети. Он бросил документы на палубу, вскочил на ноги и побежал к трапу. Поднимаясь наверх, капитан первого ранга споткнулся, разбил до крови колено, порвал брюки и, отчаянно ругаясь про себя, добежал до вперёдсмотрящих.

— Говорите, милая!

— Я видела это, сэр, видела собственными глазами! — Девушка даже не имела представления, кто такой Санчес, и серебряные орлы на его воротнике напугали её больше, чем приближающиеся торпеды, но она видела их и не собиралась отказываться от своих слов.

— А вот я ничего не видел! — повторил старший матрос, стоящий рядом. Санчес направил бинокль на эсминец, находящийся сейчас всего в двух тысячах ярдов. Что это? Он оттолкнул матроса от «больших глаз» и направил мощную оптику на шканцы флагманского японского корабля. Вон трехтрубный торпедный аппарат, вытянувшийся вдоль палубы эсминца, как и полагается в походе, но…

…но концы его труб чёрные, а не серые. Крышки, защищающие торпедные трубы от водяных брызг, сняты… Не отрывая взгляда от бинокля, капитан первого ранга Рафаэл Санчес сорвал наушники с микрофоном с головы матроса.

— Мостик, говорит командир авиакрыла. На нас идут торпеды! Повторяю, на нас по левому борту направлены торпеды! — Он повернул бинокль в сторону кормы, пытаясь увидеть следы торпед на морской поверхности, но ничего не заметил. Впрочем, это не имело теперь значения. Санчес громко выругался, выпрямился и посмотрел на молодого матроса Синтию Смидерз. — Правы вы или нет, матрос, вы поступили правильно, — произнёс он. Его слова заглушил грохот колоколов громкого боя, разнёсшийся по кораблю. И в следующее мгновение на палубе японского эсминца замигал сигнальный прожектор.

— Предупреждение, предупреждение, у нас только что случилось короткое замыкание в электрической цепи, произошёл случайный пуск нескольких торпед, — произнёс в микрофон командир «Мутсу», покраснев от собственной лжи, и прислушался к переговорам, которые велись по открытому каналу между кораблями.

— «Энтерпрайз», это «Файф», в воде торпеды, — громко прозвучал мужской голос.

— Торпеды — где?

— Это наши торпеды, — вмешался в разговор командир «Мутсу». — У нас в рубке вспыхнул пожар и произошло короткое замыкание. Торпеды могут быть с боевыми зарядами. — Он заметил, что «Стеннис» уже поворачивался кормой к торпедам, и сзади кипела вода от винтов, работающих теперь на полную мощность. Это не спасёт авианосец, но японский офицер надеялся, что по крайней мере никто из американцев не погибнет.

— Что нам делать теперь, сэр? — растерянно спросила Смидерз.

— Прочитать молитву о спасении, пожалуй, — мрачно ответил Санчес. Это ведь противолодочные торпеды, верно? На них маленькие боеголовки. Они вряд ли нанесут серьёзный ущерб такому огромному кораблю, как «Джонни Реб», правда?

Глядя вниз, на палубу, капитан увидел снующих людей, часто с полотенцами в руках, которые спешили занять места по боевому расписанию.

— Сэр, мне нужно явиться в группу номер девять борьбы за живучесть на ангарной палубе.