Долг чести

Был приятный вечер, хотя обстановка оказалось далеко не дружеской — на них смотрели как на гайджин, причём на лицах прохожих больше не было ни любопытства, ни отвращения. Нет, теперь взгляды японцев выражали откровенную враждебность. Атмосфера за последние дни резко посуровела, хотя, как ни поразительно, все сразу менялось, когда они объясняли, что приехали из России. Динг даже задумался над тем, как улучшить их прикрытие, сделав это обстоятельство более очевидным для прохожих. К сожалению, обычная одежда не предоставляла им такой возможности, так что оставалось терпеть неприязненные взгляды и чувствовать себя, как богатые американцы, попавшие в район, кишащий преступниками.

Кимура ждал их в заранее согласованном месте — недорогом баре. Он уже успел выпить несколько стаканов.

— Добрый вечер, — дружелюбно произнёс по-английски Кларк и тут же заметил неладное. — Что-то произошло?

— Не знаю, — ответил Кимура, когда на столе появились заказанные коктейли. Есть много способов произнести эту фразу. То, как произнёс её Кимура, означало, что ему что-то известно. — Сегодня проходит заседание совета министров. Его созвал Гото. Оно продолжается уже несколько часов. Мой приятель в департаменте войск самообороны не выходил из своего кабинета с вечера четверга.

— Ну и что?

— А вы разве не видели этого? Гото говорил в своём выступлении про Америку. — Сотрудник Министерства международной торговли и промышленности осушил стакан и поднял руку, заказывая другой. Как всегда, обслуживание было быстрым.

Они могли сказать, что присутствовали при первом выступлении Гото, но «Клерка» заинтересовала реакция Кимуры, и он спросил, как тот оценивает ситуацию.

— Не знаю, — повторил японец, хотя его лицо и глаза говорили о противоположном. — Видите ли, я никогда не видел ничего подобного. Его речь была — как это сказать — риторической. Мы в министерстве ждали указаний всю неделю. Нам нужно возобновить торговые переговоры с Америкой, урегулировать обстановку, как-то смягчить разногласия, но у нас нет указаний. Наши представители в Вашингтоне не могут ничего предпринять. Гото проводит почти всё время с руководителями сил самообороны и со своими приятелями из дзайбацу — одно совещание следует за другим. Обычно все происходит иначе.

— Мой друг, — с улыбкой произнёс Кларк, поставив после первого глотка стакан на стол, — ты говоришь так, словно назревает что-то серьёзное.

— Вы не понимаете. Ничего не назревает. Если что-то и происходит, то наше министерство не имеет к этому никакого отношения.

— Следовательно?

— Министерство международной торговли и промышленности имеет свои интересы повсюду. Нашего министра пригласили наконец на совещание, но он оставляет нас в неведении. — Кимура замолчал. Неужели эти русские не понимают? — Как вы думаете, кто определяет внешнюю политику Японии? Эти болваны в Министерстве иностранных дел? Они обращаются за советами к нам. А кому интересно мнение Министерства сил самообороны? Мы, только мы определяем политику нашей страны. Мы работаем с дзайбацу, мы координируем их деятельность… мы представляем деловые интересы в наших отношениях с другими странами и их рынками, мы готовим материалы для выступлений премьер-министра, определяющих политику страны. Вот почему я стал работать в этом министерстве.

— А теперь ситуация изменилась? — спросил Кларк.

— Теперь? Гото сам встречается с ними и проводит остальное время, беседуя с людьми, мнение которых не имеет значения, и вот только сегодня он пригласил нашего министра — нет, вчера, — поправился Кимура. — И он всё ещё сидит у Гото на совещании.

Этот парень кажется слишком уж потрясённым из-за такой мелочи, как преуменьшение роли его департамента, какой-то бюрократической склоки, подумал Чавез. Кому-то удалось обойти Министерство международной торговли и промышленности. Ну и что?

— Выходит, вы расстроены из-за того, что капитаны промышленности встречаются непосредственно с вашим премьер-министром? — спросил он.

— Так часто и так долго. Да, расстроен. Обычно они действуют через нас, но Гото всегда был комнатной собачкой у Яматы. — Кимура пожал плечами. — Может быть, теперь они решили определять политику сами, но что они смогут сделать без нашей помощи?

Без моей помощи, ты хочешь сказать, с улыбкой подумал Кларк. Проклятые бюрократы. В ЦРУ их тоже полно.

* * *