Долг чести

— Но — что? — резко бросил Райан. Наступило тяжёлое молчание. — Хорошо, давайте поставим все точки над «i». Северные острова Марианской гряды никогда не принадлежали Японии что бы ни говорил японский посол. Она получила мандат на управление ими по решению Лиги Наций, поэтому, когда мы захватили их в 44-м году вместе с Гуамом, они не были военной добычей. В 47-м году ООН предоставила Соединённым Штатам мандат на управление ими, и в 52-м году Япония официально заявила, что отказывается от каких-либо притязаний на них. В 78-м году население северных островов Марианского архипелага приняло решение стать независимой территорией, состоящей в политическом союзе с Соединёнными Штатами, и избрало своего первого губернатора — мы не торопили их, предоставив им право выбора, однако они наконец приняли такое решение. В 86-м году ООН пришла к выводу, что мы честно выполнили все взятые на себя обязательства по отношению к населению островов, и в том же году их жители получили американское гражданство. Наконец, в 90-м году мандат был ликвидирован навсегда.

Это всем понятно? Жители Марианских островов являются гражданами Америки, у них американские паспорта — не потому, что мы принудили их к этому, а потому, что они изъявили желание стать американскими гражданами. Вот это и есть право на самоопределение. Мы посеяли семена равенства и демократии в сознании этих людей, и они решили, что Америка, по-видимому, готова защищать их права.

— Но мы должны делать лишь то, что в наших силах, — запротестовал Хансон. — Мы можем вести переговоры…

— Черт бы побрал ваши переговоры! — рявкнул Райан. — Кто сказал, что мы такие уж бессильные?

Министр обороны поднял голову.

— Джек, понадобятся годы, чтобы восстановить военную мощь, от которой мы отказались. Если ты так уж хочешь обвинить кого-то в нашем бессилии, ну что ж, обвиняй меня.

— Если у нас не хватает сил — какой будет цена? — задал вопрос министр здравоохранения и социального обеспечения. — Деньги нужны нам здесь!

— Значит, мы позволим иностранной державе лишить американских граждан выбранного ими гражданства лишь потому, что нам трудно защитить их права? — негромко спросил Райан. — И что последует дальше? Как мы поступим, когда такое произойдёт в следующий раз? Скажите, в какой момент мы перестанем называться Соединёнными Штатами Америки? В конце концов, всё зависит только от нашей политической решимости, — продолжил советник по национальной безопасности. — Неужели её у нас не осталось?

— Доктор Райан, мы живём в реальном мире, — напомнил министр внутренних дел. — Имеем ли мы право рисковать жизнями людей, живущих на Марианских островах?

— Раньше мы утверждали, что свобода для нас ценнее жизни. Мы говорили то же самое о наших политических принципах, — ответил Райан. — Результатом стал мир, созданный на основе этих принципов. То, что мы называем правами, — никто не даровал нам, сэр. Мы завоевали их в жестокой борьбе. Люди гибли, защищая свои идеалы. Население этих островов — граждане Америки. Неужели мы ничем им не обязаны?

Слыша это, государственный секретарь испытывал неловкость. Так же неловко чувствовали себя и остальные присутствующие, а потому с признательностью посмотрели на Хансона, когда тот взял слово.

— Мы можем вести переговоры с позиции силы, но вести их приходится осторожно, не переступая определённых границ.

— Каких именно? — спокойно поинтересовался Райан.

— Черт побери, Райан, мы не можем идти на риск ядерного нападения из-за нескольких тысяч…

— Господин государственный секретарь, а из-за какого числа людей вы готовы пойти на риск подвергнуться ядерному удару? Какова эта магическая цифра? Миллион? Наше место в мире основано на нескольких простых идеях, и множество людей отдали свои жизни, защищая их.

— Это демагогия, — огрызнулся Хансон. — Я уже собрал команду, которая будет вести переговоры. Мы сумеем получить обратно Гуам.

— Нет, сэр, мы получим обратно все острова, оккупированные японцами, и я скажу вам почему. — Раздан наклонился вперёд и обвёл взглядом сидящих за столом. — Если мы не получим обратно все Марианские острова, то никак не сможем предотвратить войну между Россией, с одной стороны, и Японией и Китаем — с другой. Мне кажется, что я хорошо разбираюсь в том, как думают русские. Они будут воевать за Сибирь. У них просто нет иного выхода. Природные ресурсы Восточной Сибири — это тот единственный рычаг, с помощью которого они смогут достойно войти в двадцать первый век. И война может перерасти в ядерную. Япония и Китай так, по-видимому, не считают, но мне кажется, что они ошибаются. Я объясню вам причину.

Если мы, Соединённые Штаты Америки, не сумеем эффективно решить создавшуюся проблему, то кому это окажется по силам? Русские решат, что они остались в одиночестве. Наше влияние на них сойдёт на нет, они поймут, что их загнали в угол, и прибегнут к единственному средству защиты, которое имеется в их распоряжении. И тогда начнётся такая бойня, какой ещё не видел мир, а я отнюдь не намерен возвращаться в средневековье.