Долг чести

— Это верно, — согласился Адлер, глядя ему прямо в глаза. Кук повернулся и пошёл на противоположную сторону террасы. Раньше это казалось Адлеру нормальной частью дипломатической процедуры, составным элементом серьёзных переговоров, поскольку настоящее обсуждение велось за кофе, чаем и пирожными, раз официальные руководители делегаций не хотели идти на риск и делать заявления, которые… ну что ж, таковы правила, напомнил он себе. И противная сторона искусно пользовалась этим. Адлер наблюдал за разговором двух дипломатов. Японский посол казался гораздо более обеспокоенным, чем его ближайший помощник. О чём ты думаешь на самом деле? — эта мысль настойчиво билась в мозгу заместителя государственного секретаря. Он дорого заплатил бы, чтобы узнать это. Сейчас слишком просто думать о нём как о личном противнике. Такой ход мыслей представил бы серьёзную ошибку. Посол был профессиональным дипломатом, состоявшим на службе своей страны. На мгновение их взгляды встретились, причём оба намеренно старались не смотреть в сторону Кука и Нагумы. На какой-то момент исчезла и профессиональная сдержанность, поскольку оба понимали, что речь идёт о войне, о жизни и смерти людей и они обязаны обсуждать навязанную им проблему. Американец и японец ощутили узы, связывающие их друг с другом, и одновременно подумали о том, почему ситуация так внезапно ухудшилась и в чём причина того, что кто-то злоупотребляет их профессиональным искусством.

— Это будет очень глупым шагом, — сказал Нагумо, заставляя себя приветливо улыбаться.

— Если у тебя есть связь с Когой, воспользуйся ею.

— Есть, но для этого слишком рано, Кристофер. Нам нужны какие-то уступки с вашей стороны. Неужели вы не понимаете этого?

— Дарлинг провалится на предстоящих выборах, если предаст тридцать восемь тысяч американских граждан. — Действительно, всё было так просто. — Если для этого понадобится убить несколько тысяч ваших военнослужащих, он пойдёт на такой шаг. К тому же он считает, по-видимому, что угроза вашей экономике представляет собой простой и дешёвый выход из создавшейся ситуации.

— Это изменится, если ваш народ узнает, что…

— А как отреагируют японские граждане, когда узнают об этом? — Кук достаточно хорошо знал Японию, чтобы понимать, с каким ужасом и отвращением относятся рядовые японцы к ядерному оружию. Интересно, что и американцы стали придерживаться аналогичной точки зрения. Может быть, наконец возобладал здравый смысл, подумал дипломат, хотя и с некоторым опозданием и вне связи с возникшим тупиком в переговорах.

— Они поймут, что ядерное оружие совершенно необходимо для защиты наших жизненных интересов, — быстро ответил Нагумо, удивив этим американца. — Но ты прав, не менее важно и то, что это оружие не должно применяться. Тем более необходимо помешать вашим усилиям, направленным на подрыв японской экономики. В случае такой попытки начнут гибнуть люди.

— Люди гибнут и сейчас, Сейджи, судя по словам твоего босса.

После этого дипломаты вернулись к своим руководителям.

— Ну что? — спросил Адлер.

— Он утверждает, что продолжает поддерживать связь с Когой.

Подобная фраза была настолько очевидной, что даже не пришла в голову никому в ФБР, и, когда он предложил такой вариант, сотрудники ФБР не знали, как отреагировать на это, но Адлер хорошо знал Кука. Он получал удовольствие от своего участия в дипломатических переговорах, но это удовольствие было слишком большим, ему слишком нравилась та роль, которую он стал играть. И сейчас в упоении Кук не отдавал себе отчёта в том, что выдал себя. Это не являлось прямым, но было достаточным доказательством, чтобы убедить Адлера, что именно Кук передал японцам сведения о Коге. А теперь он, наверно, сообщил им кое-что ещё, как это было задумано Райаном. Адлер вспомнил, что много лет назад, когда Райан всего лишь входил в состав группы, которой была поручена проверка деятельности ЦРУ, высокопоставленные чиновники обратили на него внимание после изобретения им ловушки «поющая канарейка». Так вот, ловушка захлопнулась снова.

Сегодня было так прохладно, что делегации вернулись в помещение раньше обычного и возобновили переговоры. На этот раз, может быть, удастся достигнуть чего-нибудь, подумал Адлер.

* * *