Долг чести

Пилот «команча» заметил, что это «Сикорский», собранный, возможно, на том же заводе в Коннектикуте, что и его «команч», военно-морской вариант UH-60 — крупная и удобная цель. «Команч» мчался прямо на него, рассчитывая сбить японский вертолёт прежде, чем тот успеет передать радиосигнал тревоги. Наверно, всё-таки успеет, и пилот выругал себя за то, что не выбрал «стингер», но сейчас было уже поздно. Он нажал на кнопку и выпустил пятьдесят снарядов, большинство которых попало в носовой кокпит приближающегося вертолёта. Результат был мгновенным.

— Сбит, — сообщил он. — Я прикончил его, ведущий.

— Понял. Как у тебя с топливом?

— На тридцать минут, — ответил второй.

— Барражируй поблизости и смотри по сторонам, — скомандовал ведущий.

— Ясно. — Едва он поднялся на триста футов, как заметил ещё один неприятный сюрприз. — Ведущий, это Второй. На севере — радиолокатор, оператор электронных систем определил его как военно-морской.

— Просто великолепно, — проворчал Рихтер, облетая субмарину. Она была достаточно большой для посадки, но если бы ещё эта проклятая лодка не перекатывалась с борта на борт, будто бочонок с пивом на ирландских поминках. Рихтер приблизился прямо с кормы, завис над палубой и выпустил шасси для посадки.

— Заходите налево, навстречу ветру, — скомандовал Клаггетт лейтенанту Шоу. — Нужно уменьшить бортовую качку, чтобы облегчить им посадку.

— Понял, шкипер. — Шоу отдал необходимые распоряжения, и «Теннесси» обрёл некоторую устойчивость, направляясь на северо-запад.

— Приготовиться у спасательного и грузового люков! — прозвучала команда капитана. Вертолёт начал медленно и осторожно снижаться. Зрелище посадки вертолёта на палубу корабля, почему-то всегда ассоциировалось у Клаггетта с сексом дикобразов. Нельзя сказать, что животные занимаются этим неохотно, нет, просто они не могут допускать ошибок.

* * *

Они вытянулись подобно армии конных рыцарей, подумал Санчес, японские самолёты в двухстах милях от северо-восточного берега Сайпана и американские на сто миль дальше. Эта ситуация проигрывалась много раз обеими сторонами и часто в одних и тех же центрах военных игр. У обеих сторон поисковые радиолокаторы действовали в активном режиме. Обе стороны могли теперь видеть противника и сосчитать количество противостоящих самолётов. Приходилось только ждать, кто начнёт первым. Японцы находились в более затруднительном положении и знали это. Их последний уцелевший Е-2 ещё не успел занять позицию, но хуже было то, что они не знали, кто противостоит им. По команде Санчеса первыми бросились в атаку «томкэты», включившие форсаж и взвившиеся высоко в небо, чтобы выпустить оставшиеся ракеты «феникс». Они осуществили пуск с пятидесяти миль, и больше сотни этих ракет, созданных на основе последних достижений высокой технологии, превратились в волну жёлтых языков пламени, поднявшихся ещё выше, чтобы начать затем стремительный спуск к цели. Тем временем исторгшие их истребители развернулись и полетели назад.

Это стало сигналом для начала общего воздушного боя. Тактически ситуация была ясной, а затем все снова запуталось, когда японские истребители тоже перешли на форсаж и с максимальной скоростью начали сближаться с американскими, надеясь поднырнуть под волну «фениксов» и выпустить свои самонаводящиеся ракеты. Для такого манёвра требовалась идеальная координация по времени, а добиться этого оказалось трудным без руководства со стороны самолёта радиолокационного управления боем, которого они не дождались.

* * *

Подготовить моряков к быстрым и слаженным действия было трудно, хотя группа матросов держала наготове крылья, которые крепились квалифицированными армейскими специалистами к бортам первого «команча». Затем в топливные баки вставили шланги и включились корабельные насосы, максимально быстро наполняющие их. Один матрос передал Рихтеру телефонную трубку на обычном проводе.

— Как все прошло, армия? — спросил Датч Клаггетт.

— Было очень интересно. У вас не найдётся горячего кофе?

— Сейчас принесут. — Капитан отдал команду в камбуз.

— Откуда взялся японский вертолёт? — спросил Рихтер, наблюдая за ходом заправки.

— Час назад пришлось потопить эсминец. Он мешал нам. Думаю, вертолёт успел взлететь с него. Готовы принять указания о дальнейшем полёте?

— Разве мы летим не на Уэйк?

— Нет. Вас ждёт авианосец — вот его координаты: двадцать пять северной широты, один-пятьдесят восточной долготы. Повторяю, два-пять северной и один-пять-ноль восточной.

Рихтер дважды повторил координаты, и Клаггетт подтвердил, что пилот правильно их запомнил. Целый авианосец для нас? — подумал Рихтер.

— Понял, сэр. Очень вам благодарен.

— Спасибо, что вы сбили японский вертолёт, «Инди».

К кабине подошёл матрос и постучал по металлической обшивке, показывая вверх большим пальцем. Затем он передал пилоту бейсбольную кепку с надписью «Теннесси». Тут Рихтер заметил, как оттопыривается нагрудный карман на форменке матроса. Он протянул руку и бесцеремонно вытащил оттуда начатую пачку сигарет. Матрос рассмеялся и бросил Рихтеру свою зажигалку.