Долг чести

Живя и «работая» здесь, Честер Номури испытывал странные ощущения. Прежде чем его отобрали для участия в операции «Сандаловое дерево», он подвергся тщательной проверке. Номури стал сотрудником ЦРУ вскоре после окончания Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и не очень хорошо понимал причины, побудившие его сделать такой выбор, разве что смутное стремление к приключениям, смешанное с семейной традицией государственной службы. Оказавшись в ЦРУ он, к собственному удивлению, обнаружил, что ему нравится там. Это так напоминало работу в полиции, а Номури обожал полицейские романы и телефильмы. Больше того, служба в ЦРУ была чертовски интересной. Каждый день он узнавал что-то новое. Казалось, он сидит в классе, а перед ним проходит увлекательная история мира. И всё-таки самым важным уроком, который он усвоил, было осознание того, сколь мудрым и проницательным человеком был его прадед. Номури не закрывал глаза на недостатки Америки, но предпочитал жить там, а не в любой другой стране, где ему довелось побывать. Вместе с этим ощущением пришла гордость за свою работу, хотя он всё ещё не совсем понимал, в чём заключается его задание. Конечно, и управление, пославшее его сюда, тоже не все понимало, но Номури не осознавал этого, когда при подготовке на «Ферме» ему говорили о гибких рамках задания. В конце концов, разве такое возможно? По-видимому, это какая-то непонятная для него профессиональная шутка.

В то же самое время Номури был слишком молод и неопытен, чтобы должным образом оценить существующую здесь двойственную обстановку, позволяющую агентам действовать с такой лёгкостью. В особенности это касалось пригородных поездов.

В вагонах набивалось столько людей, что по коже у него бежали мурашки. Номури не ожидал оказаться в стране с такой плотностью населения, что постоянно приходилось стоять, прижавшись к самым разным незнакомцам, и скоро он понял, что маниакальное стремление японцев к чистоте, личной гигиене и сдержанному поведению просто следствие этого. Люди настолько часто сталкивались, прижимались или каким-то другим образом находились в физическом контакте друг с другом, что недостаток подчёркнутой вежливости привёл бы к такой бойне на улице, по сравнению с которой насилие, царившее в самых преступных районах американских городов, показалось бы детскими играми. Сочетание вежливого смущения и улыбки после случайного соприкосновения с ледяной личной замкнутостью помогало здешним жителям переносить такую жизнь, хотя Номури все ещё не сумел привыкнуть к этому. «Человеку нужен простор» — эта фраза пользовалась огромной популярностью в Калифорнийском университете. В Японии, совершенно очевидно, её встретили бы с непониманием, потому что как раз простора здесь не было.

Непонятным было и отношение к женщинам. В переполненных вагонах пригородных поездов стоящие и сидящие служащие по пути на работу и с работы читали комиксы, называющиеся здесь манга.Это были сокращённые варианты романов, что вызывало у Номури серьёзное беспокойство. Недавно в продажу снова поступила популярная книга восьмидесятых годов под названием «Рин-Тин-Тин». Но это был не добродушный пёс из телевизионного сериала пятидесятых годов, демонстрировавшегося по американскому телевидению, нет, это был пёс, наделённый собакой-любовницей, который беседовал с нею и… занимался сексом. Такого рода произведение не вызывало восторга у Номури, но вот впереди на скамье сидит пожилой служащий и увлечённо разглядывает страницу за страницей, а рядом, вперив взгляд в окно поезда, стоит японка, может быть заметив, что за книга в руках соседа, а может быть, и нет. Война между мужчинами и женщинами в этой стране несомненно идёт по другим правилам, чем в Америке, подумал Номури. И тут же постарался забыть об этом. В конце концов, это не входило в его задание. Впрочем, он не подозревал, что скоро поймёт, насколько был неправ.

Он не увидел момента передачи. Стоя в третьем вагоне поезда у задней двери и держась за поручень над головой, он читал газету и даже не заметил, как в карман его плаща кто-то сунул конверт. Так всегда это происходило — в какой-то момент плащ становился чуть тяжелее. Однажды он повернулся и… никого не увидел. Черт побери, он действительно стал членом профессиональной организации.

Через восемнадцать минут поезд подошёл к перрону вокзала, двери раздвинулись, и из вагонов лавиной хлынули толпы спешащих людей. Служащий, сидевший в десяти футах от него, сунул в портфель свой «иллюстрированный роман», вышел из вагона и направился к месту работы, сохраняя бесстрастное выражение лица и несомненно скрывая свои мысли за маской равнодушия. Номури направился в свою сторону, застёгивая на ходу пиджак и пытаясь догадаться, какими будут новые инструкции.

* * *

— Президент знает об этом?

— Нет ещё, — покачал головой Райан.

— Может быть, его следует поставить в известность? — спросила Мэри-Пэт.

— Я так и сделаю, когда наступит время.

— Мне не хотелось бы подвергать риску своих людей ради…