Долг грабежом красен

– Непохоже, – покачал головой Романыч. – Ну, давай все-таки попробуем его все вместе шугануть.

Они одновременно с Сатаровым и охранником, высунувшись разом, открыли стрельбу по деревянному забору. Из него полетели щепки от многочисленных дыр, образовавшихся в нем.

Однако их стрельбу прекратила еще одна снайперовская пуля, которая в очередной раз вонзилась в крышу джипа. Все стрелявшие мгновенно скрылись за корпусом машины, и Сатаров яростно зашипел:

– Ни хера он не на стройке, он где-то гораздо дальше засел, и винтарь у него наверняка с оптикой.

– И еще он нас здесь специально держит, голову поднять на дает, – добавил Романыч. – Выстрелы его стрельбой на поражение явно не назовешь…

– На кой черт ему это надо? – удивленно спросил Сатаров.

Ответом ему послужил вой милицейской сирены. С двух сторон от джипа почти одновременно затормозили, при этом развернувшись бортами, два желто-синих «уазика», сверкающие милицейскими мигалками.

Из машины моментально повыскакивали несколько омоновцев в полной экипировке.

– Всем бросить оружие и лечь на землю! – заорал один из ментов, взяв под прицел прятавшихся за джипом мужчин.

– Теперь понятно зачем, – устало произнес Романыч, кладя автомат рядом с собой.

– Тьфу ты, блядь, – с досадой сплюнул Сатаров и отшвырнул пистолет в сторону.

– Всем лечь на землю лицом вниз! – снова заорал мент и, по-прежнему держа на мушке Сатарова и других, двинулся в их сторону.

Сатаров с досадой оглядел уже испачканный дорогой костюм и, тяжело вздохнув, улегся на живот, положив руки на затылок.

Еще через несколько секунд всем четверым выкрутили руки за спины и надели на них наручники.

– Ну что, Олег Григорьевич, все не успокоишься никак. В центре города стрельбу затеял, – послышался знакомый Сатарову голос.

Он скосил глаза и посмотрел на стоящего перед ним мужчину, который единственный из ментов был одет в гражданское.

Сатаров узнал в нем майора Бирюкова из отдела по борьбе с организованной преступностью.

– Ты что, не видишь, майор, нас чуть не укокошили здесь. Там где-то за стройкой снайпер прячется.

– Ничего, разберемся, – заявил Бирюков и, отвернувшись, скомандовал: – Все оружие сложить в целлофановый пакет и изъять как вещественное доказательство…

* * *

Николай, расстрелявший до появления милиции почти весь десятипатронный магазин своей винтовки, вынул ствол из окна и поставил винтовку у стены.

Бросив последний взгляд на мигающие огни милицейских машин, он поднял с пола авоську с продуктами и направился к выходу с чердака. Прикрыв за собой дверь, он вытер ручку носовым платком.

После этого он стал не спеша спускаться по лестнице, на ходу снимая резиновые перчатки.

Выйдя из подъезда на улицу Воробьева, он так же неспешно направился к ближайшему перекрестку. По пути он незаметно оглянулся и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, бросил перчатки в мусорник.

Белая «пятерка», о которой ему говорил Антон, стояла сразу же за углом, как и обещал Синицын. Дверь ее была не заперта. Николай бросил авоську на сиденье рядом с водительским, открыл бардачок и, найдя там ключ, завел им машину.

Когда он подъехал к перекрестку, мимо него на огромной скорости, оглашая тишину вечернего города воем сирены, промчались две милицейские машины, направляясь в сторону ресторана «Оливер».

Николай проводил их равнодушным взглядом и, переключив скорость, поехал дальше.

* * *

Ночь, проведенная Сатаровым в одиночной камере следственного изолятора, запомнилась ему надолго.

Чего не было в его душе, так это страха. Больше всего его угнетали уязвленное самолюбие и неопределенность дальнейшей судьбы.

Он понимал, что проиграл борьбу за завод хитрому и опытному Полунину, который выиграл этот поединок, не пролив при этом ни капли крови, за исключением, пожалуй, лишь той, которая вытекла из порезанной осколком стекла шеи Сатарова во время обстрела машины снайпером.

Теперь же Сатарову только и оставалось, что ждать своей участи, которую ему уготовил вместе с ментами Полунин. Впрочем, его больше всего волновало то, что завод, который Сатаров считал своей добычей, теперь, скорее всего, перейдет под полный контроль Седого и Самбиста.

Из-за переживаний Сатаров заснул лишь под самое утро, однако выспаться ему не дали, так как охранник разбудил его, когда еще не было и семи часов, сообщив:

– Подъем, Сатаров, тебя на допрос.

Сатарова ввели в помещение с деревянным столом и двумя лавками, привинченными к полу.

На одной из лавок сидел, облокотившись на стол, майор Бирюков.

– Присаживайтесь, господин Сатаров, – указал он на свободную лавку. – Извините, что разбудил вас так рано.

– Что-то вы сегодня очень вежливы, – усмехнулся Сатаров, усаживаясь на лавку. – Вчера, когда нас повязали у ресторана, ваши ребята не слишком с нами церемонились.